— А знаете что ещё интересно, — не обращая внимания на бухтение профессора, невесело ухмыльнулся Сидор.
— Я в Совете специально узнавал. Прикинулся дурачком…
— Было бы кем прикидываться, — тихо пробурчала Маня себе под нос, косо на него посмотрев.
— В общем, я выяснил одно маленькое уточнение, — немного повеселев, с ухмылкой глядя на неё, улыбнулся Сидор. — Узнал что будет, если мы используем занятый нами участок под выращивание не зерновых, которыми надо расплачиваться, а под любые другие культуры.
— Под картошку, например. Под гречиху.
— Под шишко-ягоду…, - внимательно посмотрел он на друзей, внезапно замолчав.
Выждав томительные пару минут он, растягивая слова, медленно выдавил из себя:
— Правило: Любой арендатор может засаживать свой участок всем чем хочет, хоть лопухами. Но рассчитываться с городом он обязан только зерном. Пшеницей твёрдых сортов.
— Нам же, в виде исключения, — злобно оскалился он, — согласны сделать поблажку. Подчёркиваю! С нас, в виде исключения, согласны взять арендную плату за все года по Райской Долине…
— Да не тяни ты! — рявкнул на него не выдержав уже Корней.
— Они согласны взять должок нашими черенками княжеской шишко-ягоды, — с тяжёлым вздохом закончил Сидор. — Треть от того, что у нас есть. За всю Райскую Долину они хотят тринадцать тысяч наших черенков. Отдаём, и по ней — никаких долгов.
— Не дам! — неожиданно зло рявкнула Маша, звонко хлопнув по столу ладонью.
Взъерошенная, с гневно сверкающими глазами она в этот момент была удивительно хороша, и Сидор, глядя на неё, только в этот момент понял, что же так привлекло в ней Корнея. Что в ней было такого, что заставило его бросить все свои дела и остаться вместе с ними в этом, по большому счёту, заштатном, маленьком городке на окраине людского мира. Где для него, как для воина, специалиста экстра класса, не было совершенно никакой профессиональной перспективы. Чтобы ему не говорили обратное и какие бы сказки не рассказывали в Городском Совете. И что постепенно всё чётче и чётче понимал сейчас Сидор, глядя на любующегося Машей Корнея.
— Итак, — обвёл он всех присутствующих внимательным, сразу построжавшим взглядом, — если кто уже подзабыл, повторю.
— Для того чтобы эти двести семьдесят десятин земли перешли в нашу собственность, со всех нами арендованных земель в закрома города нам надо поставить — двести восемьдесят три тысячи пятьсот пудов пшеницы твёрдых сортов. Или заплатить один миллион триста пятьдесят тысяч золотых. В случае выкупного платежа.
— Блин! — ошарашенная Маша в полной прострации смотрела на него, растерянно хлопая глазами.
Похоже было что до сего момента она просто не потрудилась толком подсчитать сколько же они всего должны. И если потребную сумму в деньгах она себе хорошо представляла, то о количестве потребного зерна она как-то раньше совершенно не задумывалась. Похоже, это для неё стало сейчас настоящим откровением.
— Поскольку такие безумные деньги платить мы не собираемся, то вопрос один — где взять столько зерна. И желательно не растягивать это на тридцать долгих лет, а рассчитаться с городом за год, за два. Кто знает что этой публике за такой долгий срок ещё в бошку втемяшится. Так что надо уложиться в год, два. Максимум в три.
— Ты хочешь засеять поле, а потом весь урожай сдать в счёт погашения долга? — понимающе кивнула головой Маня. — Честно говоря, и у меня за эти дни не раз мелькала подобная мысль, да останавливало то, что некому сеять.
— Может наши бондари нам подмогнут? — бросила она на Сидора вопросительный взгляд. — Чай, плохого они от нас не видали. Может помогут? Или ещё кого найдём?
— Нет! — покачал головой Сидор. — Всё не так.
— Поля наши возле города обрабатывать нельзя.
— То есть? — удивлённо уставилась на него вся собравшаяся компания. — Как это так? Рассчитываться зерном, а поля не засеивать?
— Сам же говорил что купить зерно во всей округе не у кого. Нет, мол, его.
Окинув собравшихся вокруг друзей мрачным, усталым взглядом, Сидор медленно, задумчиво продолжил:
— Порадую ка я вас ещё одними плохими вестями.
— В общем, так! Пока они в Совете нам бумаги оформляли, я тут побегал по городу и разнюхал кое-что. И вот что я вам скажу.
— Не для чужих ушей, правда, — тихо проговорил он.
— Низкий поклон городскому землемеру Ванечке Очередько, что надоумил. Если б не он, вверзлись бы мы снова в такую срань, что нынешние наши проблемы нам райскими ароматами показались бы.
— Всё точно так, как он мне и говорил. Нет отбою от желающих взять у нас наши земли в аренду, или наняться к нам на работы. Есть одна только проблема, — криво ухмыльнулся он. — Стоит нам только кого-то чужого на полевые работы по этим землям нанять, как мы сразу потеряем тот участок, на обработку которого наняты эти люди. Они тут же побегут оформлять заявку на наш участок в ГорСовет. "Право Пользователя" — это паскудство тут у них так называется.
— А учитывая наши "особые" отношения с Советом, не удивлюсь если данная заявки автоматически распространится на все наши земли. Так сказать, неожиданно всплывёт давно забытый всеми какой-нибудь подобный закон, по которому это возможно.
— Поэтому обрабатывать арендованные у города участки земли с помощью кого-либо чужого мы просто не мо-же-м, — по слогам выговорил он. — Придётся всё время держать их под залежью, пока не оформим в собственность.
— Какой же выход?
— Путь только один — расчистить от леса потребный нам участок земли за пределами тридцативёрстной эксклюзивной зоны города, где уже никто не сможет подобным образом наложить на него свою лапу, поскольку на те территории фактическая власть городских законов уже не распространяется. Правило такое есть, — усмехнулся он.
— Там можно спокойно засеять поля, наняв сторонних людей. Потом собрать урожай, с их же или с любой другой помощью. И…, повторюсь, желательно за год, максимум за два, ну совсем уж плохо — за три, полностью рассчитаться с городскими властями.
— Вот и люди у нас для этого на первое время появились. Те самые бондари, из-за которых весь этот сыр бор и завертелся. Они согласны отработать пятнадцать месяцев в счёт покрытия штрафа, накладываемого на нас если мы бросим их вырубку.
— Я тут подсчитал…,
— Стоп! — резко перебил его Корней.
— Если всё просто как ты говоришь, то почему я раньше не слышал ни о чём подобном? Почему за всё время моего нахождения в этом городе я никогда ни о чём подобном не слыхал? А я с людьми постоянно по разным вопросам сталкиваюсь.
— А ты хотя бы раз серьёзно интересовался подобными вопросами, — усмехнулся невесело Сидор. — Ты хотя бы раз интересовался чем-нибудь кроме своих острых колюще-режущих предметов и средств защиты?
— То-то же! — невесело ухмыльнулся он, глядя на смутившегося Корнея.
— Но вопрос твой, тем не менее провомочен. Действительно, может возникнуть закономерный вопрос. Если всё так просто, то почему подобным образом никто не добывает себе столь дорогущей землицы рядом с городом?
— По-моему ответ ясен как белый день.
— А нахрена?
— Считайте. Доход, получаемый с одного гектара зернового поля составляет около ста семидесяти золотых в год. С наших двухсот семидесяти десятин это составит около сорока шести тысяч за год.
— А за три года — сто сорок тысяч золотых.
— Ну и какой дурак будет так просто разбрасываться такими деньжищами? И только за то чтоб быть на пару вёрст поближе к городу.
— Ладно мы, сдуру влипли. Здесь же народ сугубо практический и подобными глупостями предпочитает не заниматься.
Сидор наклонился и достал из-под стола лежавшую рядом с его табуреткой большую, кожаную сумку. Вынув оттуда какие-то свои записи на кусочках бересты, он аккуратно разложил их по столу.
— Итак, — начал он. — В настоящий момент у нас есть десять человек, согласных отработать пятнадцать месяцев в счёт погашения навязанного нам долга в полторы тысячи целковых, тьфу ты, золотых. Из расчёта десять золотых в месяц.
— Это их месячный заработок здесь, — пояснил он низко склонившимся над его записями друзьям.