— Так мы копаемся тут себе потихоньку, ничьего внимания не привлекаем. Никто ничего не знает. А стоит только с какой-нибудь проблемой выйти на городские власти, засветиться, как сразу же на нас насядут со всякими правами и обязанностями.
— А оно нам надо? — хмуро бросил Сидор, сразу же вспомнив кучу проблем, приобретённых со своими арендаторами.
— Так что не сидите, не ждите, попробуйте смайстрячить себе какую-никакую лодчонку сами.
— Да хоть с плота ловить можно.
Зря он это сказал. Ничего кроме искреннего смеха этим он не добился.
— Знаешь что…, - Лёшка откровенно насмешливо посмотрел на него, — попробуй всё же договориться с какой-нибудь бригадой корабелов. Или же хотя бы с одним, двумя одиночками мастерами, чтоб сделали нам баркас или какую-никакую завалящую лодчонку.
— Купи, наконец! — сердито проворчал он.
— Потому как ловить рыбу с плотов это полный дурдом, — усмехнулся он. — Нам же не на уху себе наловить надо. У нас уже здесь добрый десяток семей живёт, не считая бобылей. Всем жрать нечего. А если уж ты собирался серьёзно разрабатывать земли рядом с заводами, да ещё с помощью медведей, то о такой мелочи, как профессионально сделанные рыболовецкие баркасы тебе стоило бы позаботиться заранее.
— Мы тебя прекрасно поняли, — снова улыбнулся он. — С ожидаемым объёмом работ, без медведей нам одним не справиться. Даже с твоими хвалёными бондарями всё равно не справиться.
— Машиными, — сердито огрызнулся Сидор. — Машиными бондарями, не моими. А насчёт мастеров ты прав — я подумаю.
— И ещё вот что, ребята.
— Тут такое дело…
Следующий час он посвятил подробному изложению проблемы с кузней братьев Трошиных и своё видение того что вокруг этого дела происходит. Окончив излагать, он налил полную кружку холодной воды из стоящего на столе кувшина, и в стоящей в землянке оглушительной, звенящей тишине, медленно выпил.
— Да, — первым прервал затянувшееся молчание Василий. — Никогда бы не подумал, что на эту проблему можно посмотреть и с такой стороны. — Ну ты Сидор и параноик.
— А хошь я тебе ещё пару фактиков в твою теорию подкину? — вопросительно глянул он на него.
— Знаешь такую троицу кузнецов как три Ивана? То есть Иван Ржавый, иначе называемый Фома Аквинский, за своё увлечение земной философией, Иван Рваный, ему ухо в детстве собака порвала, и Иван Драный, названый так за то, что в его кошельке вечно деньги не задерживаются и ходит вечно в каком-то рванье?
— Эта троица неразлучных дружбанов последний год как раз работает в кузне у Кондрата. Знаешь таких?
— Нет? — криво улыбнулся он. — Так вот с ними произошла такая же история, что творится сейчас с Трошиными. Так же у каждого из них была своя, доставшаяся ещё от батьков кузня, также они взяли что-то у кого-то в долг, и также не сумели вовремя отдать. Заимодавец внезапно пропал. Ну, не успели, хоть деньги и были.
— Так вот. Их кузни Совет почему-то сразу же конфисковал, хотя, повторяю, деньги на возврат долга у всех троих были. Не было только заимодавца.
— Он, кстати, так до сих пор и не объявился. Пропал где-то, — Василий криво ухмыльнулся.
— Тем не менее, ты правильно отметил, конфисковали как раз именно кузни. Хотя, спрашивается, с какого рожна сюда Совет вообще влез.
— Тем не менее он тихой сапой присвоил себе право распоряжаться чужой собственностью и конфисковав её, выставил на продажу, якобы радея за справедливость.
— После этого все три кузни перешли в собственность Кондрата Стальнова.
— Тогда я этому значения не придал. Только подивились все чуток, чего это, мол, Совет лезет не в свои дела. А потом о сучившемся и забыли, других дел полно.
— Но потом, в течении следующих пары лет, подобная история повторилась ещё с рядом других кузнецов. Мы сами с Лёхой попали под этот каток. И теперь уже все, повторяю все в городе конфискацию имущества воспринимают как должное. Никому и в голову не приходит протестовать — привыкли.
— Можно сказать что за пять прошедщих лет Кондрат так хорошо и поднялся, скупая по дешёвке имущество разорённых кузнецов. Собственно на их имуществе он и отстроил пусть и небольшой, но настоящий механический заводик у себя на Лебяжьем озере. Конечно там у него не всё ещё как должно быть. Но он уже достаточно близок к этому.
— Так что, фактов и до тебя хватало. Только вот так сложить всё друг с другом никто из нас ранее не догадался.
— А ты, Сидор, оказывается, параноик, — задумчиво протянул он, не спуская с него внимательных, сразу построжавших глаз. — Кто б мог подумать о сговоре городского Головы Косого Сильвест Андреича с Кондратом Стальновым, нашим главным радетелем интересов всех кузнецов? — хмыкнул он. — Да никому это в голову просто не приходило. На людях же они собачатся чуть ли не при каждой встрече. А тут… вона что?
— Значит, вы мне верите?
Сидор окинул внимательным взглядом сидящих напротив Василия с Лёхой. От того как они теперь себя поведут зависило многое.
— Ну а раз верите, — продолжил он, дождавших двух молчаливых мрачных кивков, — то у меня есть кое что вам предложить.
— Как вы посмотрите на то, чтобы купить у Трошиных паровой котёл и их кузню?
— Не вижу смысла, — отрицательно качнул головой Лёшка. — Этим мы ему ничем не поможем. Ты не думай, деньги у ребят есть. Они даже к нам сюда добрались неделю назад, денег занимали. Мы им конечно дали что у нас было. Но это их уже не спасёт.
— Что ты сам только что говорил насчёт положения должника, повтори?
— По здешним законам, недавно, оказывается официально принятым, чтоб вы знали, — Сидор снова хмыкнул, подивившись собственному предвидениению, — если долги вовремя не отдаются, имущество должника конфисковывается, даже если у должника есть деньги чтобы отдать вовремя долг, но нет самого должника, — повторил Сидор. — А потом имущество, как правило производства всякие, выставляют на торги, где их по дешёвке имеют право купить не только те, кому они должны, но и все заинтересованные, сторонние лица.
— Вот! — поднял указательный палец вверх Лёшка. — Ну и нафига тогда им эти деньги? Речь же идёт об имуществе! Кондрат же, или кто другой, покупают кузню!
— И мало того что кузню, которая нафиг никому не нужна, а выкупается главным образом всё оборудование в ней.
— Вот я вам и предлагаю, — ухмыльнулся Сидор. — А давайте купим у братьев Трошиных их кузню, до того как на неё наложат арест?
— Тогда арест наложится на всё остальное его имущество, на его дом и подворье в городе, а они на это не пойдут, — возразил Лёшка. — Семьи у них большие и оказаться без собственного угла на улице?
— Нет, — оба сталевара синхронно мотнули головами. — На такое они оба не пойдут. Семьи на улицу выбрасывать они не допустят.
— Вообще-то я говорил о другом, — прищурил глаза Сидор.
— Речь идёт о том, что сама кузня остаётся на своём старом месте. Скупается только оборудование и инструмент из кухни? — Сидор обвёл задумавшихся ребят вопросительным взглядом. — Клещи там всякие, наковальня, меха? Запасы железа? Горн? Стены, в конце концов, всегда можно отстроить в любом другом месте.
— Это может и пройти, — задумчиво пробормотал Василий, переглянувшись с Лёшкой. — По крайней мере один раз такой финт можно провернуть. Мол, ничего не знаю, продавал инструмент чтобы набрать денег на отдачу долга и всё такое. А если не хватает полученных от продажи средств, для расчета по сумме долга, то вот они, денежки.
— Пожалуй, может пройти. Заодно и твой паровой котёл купим, — согласно кивнул он головой, чтоб кто-нибудь посторонний к рукам не прибрал.
— Только что мы будем потом со всем этим делать?
Сидор ещё раз обвёл внимательным взглядом сталеваров, собираясь с духом. Как они прореагируют на его следующее предложение он не знал. Но, попытаться стоило:
— А потом вы, — Сидор ткнул прямо в них указательным пальцем, — вы, ребята, переговорите с Богданом и Глебом и добьётесь их согласия у нас здесь поработать.
— То есть ты хочешь, чтобы именно мы с ними переговорили?