— Чего? — удивлённо уставился на него Сидор. — Какие такие работы? Вы можете толком мне объяснить, что тут у вас происходит?
— Ты когда последний раз был в городе? — внимательно посмотрел на него Староста. — Ты что, не знаешь, что у нас тут творится с твоей лёгкой руки?
— В общем, так, — Игнат Боровец остановил опять начавшего терять над собой контроль Старосту. — Поясняю. Последнюю пару недель, пока тебя здесь не было, в городе стало твориться чёрте что. Начать с того, что с твоим отъездом, а это совершенно точно установленный факт, появились медведи. Много. Гораздо больше того, что ранее встречалось. А ещё точнее — такого вообще никогда не было. И они все просятся на работу. Приходят на стройку или там, в трактир, вот ко мне недавно на строительство нового терема заявилась парочка таких помощничков, и начинают помогать. Тяжести там всякие перетаскать, то, сё по мелочи.
— Слов нет, помогают. Причём серьёзно помогают, особенно на тяжёлых работах с бревном или камнем.
— Мы тут решили стены аресенала нашего поправить…, - расплылся он в довольной улыбке, но поймав хмурый, косой взгляд Головы резко осёкся.
— Ну а потом, как водится, они плату за свой труд требуют, — осторожно покосился он на своё начальство, — ну, пожрать, то есть. Сколько они жрут, заразы, это отдельный разговор. Но, вот, плату за труд, они берут исключительно рыбой.
— Ну, так и замечательно, — удивлённо воззрился на него Сидор. — Вы же сами не знали, куда девать рыбью требуху и прочие остатки от икорного промысла. Вот, они вам остатки и подберут.
— Ты же сам говорил, что медведи мало съедают. Что оставшаяся рыба гниёт и засоряет нерестилища, — недоумённо посмотрел он на Голову. — Вот я и договорился с Катенькой, чтобы они ели побольше. Вам что, бросовой рыбы жалко? Её же девать некуда? — искренне удивился он. — А мы с вами договаривались об очистке ваших ловов. Вот я и совместил одно и другое. Иль ты забыл?
— Что не так? — искренне изумился он.
— Так и знал что это его работа! — Староста раздражённо хлопнул себя рукой по бедру. — Так и знал! Ну зачем! — принялся он причитать, взмахнув раздражённо руками. — Ну зачем мы с ним связались, с чёртом этаким. Ведь, как знал! — снова хлопнул он себя по бедру. — Как знал!
— Нет больше бросовой рыбы! — чуть не заорал он матом на Сидора. — Нету! Ты понимаешь нормальный русский язык? Сказано же тебе — не-ту! Не-ту! А они приходят и её требуют! А её нету! Нету! Нету у нас больше рыбы!
— Как это нету, — удивился Сидор. — А куда же она подевалась?
— Да, Сидор, — бросил хмурый Голова, снова одёрнув за рукав разошедшегося Старосту. — Нет больше у нас бросовой, халявной рыбы. Даже той, что мы раньше коптили для своих нужд, и той больше нет. Всё мишки съедают.
— То есть как это? — вытаращился Сидор на него.
— Они очередь установили, — пояснил он недоумённо смотрящему на него Сидору. — И теперь, там где раньше питался один медведь, а остальные голодные бродили вокруг и облизывались, теперь у них очередь установлена. И они все питаются по очереди. Организовали что-то вроде конвейера и жрут всё подряд, гребут подчистую.
— Теперь у нас не то что требухи гнилой на ловах нету, у нас нынче и самой рыбы то не осталось. С твоей подачи над нами теперь уже все остальные кланы в городе смеются.
— Причём именно над нами, поскольку ни у кого другого ничего подобного на ловах нет.
— Коптильный цех стоит, который день пустой, заправлять нечем, — с отчётливо различимыми истерическими нотками в голосе заорал снова Староста. — Купцы наседают — требуют рыбу по договорам. А её нет! — хлопнул он себя руками по бокам. — Нет!
— Всю рыбу мишки твои проклятые сожрали. Они, видите ли, установили справедливый порядок, как ты им насвистел. Всем поровну, чтоб каждый сыт был. Великий Уравнитель Хренов. Свалился на нашу голову!
— Коммунист, твою мать! — от души выругался он.
— А мы, значит, голодные должны оставаться?! — возмущённо уставился он на Сидора. — Нам, значит, рыбы не надо! И не подойдёшь теперь к ним. Как только рыбу от икры выпотрошишь, так он её сразу лапой цап, — злой староста изобразил характерное хватательное движение медвежьей лапы. — Её и нет. Сидит рядом, и тут же при тебе жрёт её, тварь такая.
— Зато теперь везде чистота, — кривляясь, передразнил он Сидора. — Теперь везде порядок. Рыбьей чешуи и той нет! — зло рявкнул он.
— А попробуй только возмутись, попробуй не дать. Так они тут же скандал устраивают, работать не дают. Орут, так что уши закладывает, толкаются.
— Хорошо, что хоть дают икру выпотрошить, — мрачно буркнул Игнат, — а то бы, вообще труба была, без заработка остались. И попробуй ему теперь что-либо скажи, медведю, то есть. Так рявкнут, что сразу ругаться охота пропадает.
— Так что ты давай, Сидор, унимай своих мишек. Маня отказалась. Сказала, что это ты их на работу нанимал, тебе с ними и разбираться, а она не знает тонкостей договора с Катенькой. Так что вот, ждём только тебя.
— Целую неделю ждём, а цех всё стоит. Неделю стоит! — тут же вклинился в разговор Староста. — И рыбы не предвидится. А это убытки, сплошные убытки. Кто их будет возмещать? — зло уставился он на Сидора.
— Вот где мне твоя чиста, — звонко хлопнул он себя ладонью по шее.
— Господа, — Сидор насмешливо смотрел на Голову со Старостой. — А ведь я действую строго в рамках нашего с вами договора, по очистке ваших ловов на нерестовых реках. И ни на йоту от него не отклонился. А в нём не сказано, сколько рыбы должно у вас оставаться. Там чёрным по белому, русским языком сказано, что рыбу надо убрать, чтобы она не гнила. Именно так и сказано — всю! Всю рыбу! Чтоб ничего не оставалось!
— И всё! — улыбающийся Сидор широко развёл руками. — Что написано пером — не вырубишь топором. И о вашем рыбокоптильном цехе, там нет ни единого словушка. Там даже ссылок на это обстоятельство нет. Какие ко мне могут быть ещё претензии? Вы же сами его составляли. Там, совершенно однозначно, сказано, что надо убрать все рыбные остатки от добычи икры. Вот, я и убираю ВСЕ рыбные останки, ПОСЛЕ добычи икры. А о том чтобы из этих остатков вы себе брали что-то ещё и для своего личного потребления — о том не сказано ни слова.
— Сами так договор составили, — упрямо мотнул он головой.
— Да кто ж знал то, что можно столько рыбы просто сожрать! — снова вклинился в разговор Староста. — Кто ж знал! — заорал он.
— Значит, — ухмыльнулся Сидор. — Я свою часть договора выполнил. Точно по духу и букве нашего с вами договора, и в полном объёме. Так что, можно считать, что работа выполнена и испытательный срок пройден? — насмешливо посмотрел он на скрипнувшего зубами Старосту и, переведя взгляд на мрачного, злого Голову, вопросительно поднял брови.
— Пройден, — сквозь зубы, чуть не выплёвывая слова, негромко процедил Голова. — Можно считать, что испытательный срок вами успешно пройден и отныне вы полностью вступаете во владение теми ловами, что закреплены за вами по условиям нашего договора.
— Я правильно тебя понял? — злобно уставился он на невозмутимого Сидора.
— И? — вопросительно поднял брови Сидор.
— И бумагу на это ты получишь завтра же.
— И? — Сидор ещё раз насмешливо поднял брови.
— И на все те участки, что ты ещё себе там же рядом подобрал, тоже бумаги завтра получишь, — скрипнув зубами, выдавил из себя Голова.
— Рад! — расплывшийся в улыбке Сидор, радостно схватил руку Головы и яростно её потряс. — Рад, что мы так быстро нашли взаимопонимание.
— Думаю, что и ВАША проблема с медведями явно надумана. Думаю, что в ближайшие же дни они снова вернут всё в прежнее состояние. Прежний процент, что и ранее у вас шёл на копчение.
— Не-ет! — заорали, чуть ли не на всю улицу все трое одновременно. — Не надо тот же процент. Надо больше. У нас же новый коптильный цех работает. Твой же в прошлом. Забыл, что ли? — перебивая друг друга, орали все трое.