По мысли Сидора, выкуп был наилучшим решением в данной ситуации.
Вот только ни он, ни Пашка не имели ни малейшего представления о размере суммы, которую можно было бы получить за столь родовитую шляхту, случайно попавшуюся им в руки. Да и опыта подобных переговоров ни у кого из них не было.
Так что, следовало с самого начала попытаться заставить пленных самих определить сумму собственного выкупа, чтобы банально не продешевить. Больно уж случай сложился удобный. И если Сидор ещё колебался, не собираясь грабить совершенно чужих людей, к которым лично у него не было ни малейших претензий, то Пашка, по своей пиратской натуре не мог упустить столь жирный куш, который буквально с неба свалился ему в руки. Да и команда его уже в достаточной мере прониклась текущим моментом и предвкушала будущий пилёж нежданно доставшегося им пышного пирога.
Самым эффективным в данной ситуации было бы попытаться поговорить с каждым из пленных по отдельности, чтобы не дать им сговориться между собой и не сбить цену. Только вот времени на подобную возню просто не было. На переправе их ждали герцогские лошади, которых надо было побыстрее доставить в город, да ещё и Димона с его дурацкой экспедицией на Правобережье требовалось подобрать на обратном пути. Времени на всё про всё было в самый обрез, так что возиться с каждым из них по отдельности они не могли.
Да и выход из городского порта запирали корабли амазонок, блокировавшие их в порту. Так что, не зная чего и от них ожидать, опасаясь что придётся прорываться с боем, особо тянуть с принятием решения Паша с Сидором не могли.
К тому же Сидор не имел ни малейшего представления сколько управляющие задолжали самой баронессе, а отпускать их под чесное слово, он не собирался. Не способствовала обстановка в городе тому, чтобы верить в благородство мятежников и выпускать их на волю. Поэтому и дело это решить надо было срочно и сейчас, пока ещё главари мятежников находились у него в руках.
Не зная что делать, они с Пашкой попытались обратиться за соответствующей информацией к корнеевским курсантам из числа местных жителей, но наткнулись на глухое непонимание о чём их спрашивают.
Было такое странное впечатление, что все как один, курсанты неожиданно оглохли, не слыша и не видя, что к ним обращаются. А заодно с этим и превратились в даунов, бекая и мекая в ответ на прямые и достаточно несложные вопросы.
Во всяком случае, ни Паша, ни Сидор так и не смогли понять, что происходит и почему, как только речь заходила о местной шляхте, толковые в прошлом курсанты мгновенно превращались в стадо тупых баранов, не желающих отвечать ни на один из простейших вопросов. По крайней мере, все разговоры на подобные темы они всячески избегали.
Выведенные из себя Паша с Сидором, не зная что делать, обратились к баронессе и Советнику. Точнее будет сказать, это Сидор обратился к баронессе, а Паша к её Советнику. Но результат был практически идентичен. С той лишь разницей, что Паша ничего кроме враждебного молчания от Советника не добился, а Сидор добился броска кувшина, полного воды, в голову и обещания в следующий раз быть точнее.
Причём здесь пленные и кувшин с водой, Сидор благоразумно уточнять не стал, решив что время и повод для более близкого знакомства со своей женой он просто не так выбрал. Однако, что делать с пленными и кто кому чего должен, он, как и Пашка, так толком и не выяснил.
Приходилось импровизировать по ходу. Поэтому, когда на его простой вопрос они с Пашкой получили полное презрения молчание, они оба уже были достаточно на взводе, чтобы принять окончательное решение. Причём, любое!
— Господа! — Сидор ещё раз прошёлся перед строем связанных дворян. — Напоминаю вам ваше положение. Вы все мятежники. Все вы выступили против законной владелицы имений, которыми управляли. Говоря проще, вы все воры. А с ворами у нас поступают однозначно. Камень на шею и бульк, в воду.
— Андестенд?
— Тьфу ты! — выругался он в полголоса.
— Понятно?!
Добившись этим только очередного презрительного хмыканья, Сидор в растерянности уставился на Пашку.
Глядя на презрительные лица стоящих в ряд у высокого борта дворян, становилось окончательно ясно, что одними разговорами и пустыми угрозами добиться от них чего-либо было невозможно.
— Паш, — раздражённый Сидор повернулся к Пашке, мрачно наблюдающим за разворачивающейся на палубе комедией. — Давай своих ребят. Привяжем балласт на шею, может тогда посговорчивее станут?
Ни слова не говоря, Пашка молчком и парой тумаков погнал своих ушкуйников таскать из трюма сложенные там в качестве балласта большие баластные бруски тёсаного камня.