Называть человеком эту тварь, что валялась связанной в грязной лодке, Изабелла не пожелала даже мысленно.
Но ничего изменить она сейчас не могла. И хотя понимала что стоит ей только попросить, и это существо в штанах, что по явному недоразумению числилось в её мужьях, выполнит любую её просьбу. Но, просить его она как раз и не хотела.
Влюблённость в неё этого простоватого, с дурными манерами купца для неё была очевидна. Не видет этого не мог разве что идиот.
Идиотом Изабелла не была. Но и просить о чём-либо своего фиктивного мужа она не желала.
Как и не желала знать что сейчас там происходит, в её каюте.
Пусть там решаются хоть мировые проблемы, ей было всё равно.
— Ну и что нам с тобой делать?
Озадаченный Сидор растерянно смотрел на стоящую напротив Тару. Что с ней делать он не знал. Потому и пребывал сейчас в откровенной растерянности.
Самое смешное, что его растерянность не являлась ни для кого из троих находящихся сейчас в каюте людей ни малейшим секретом. И если паша молчал, сам не зная что предпринять, то Тара с откровенной насмешкой наблюдала за происходящим.
— Ну? — с глубокомысленным видом Сидор почесал свою макушку. — До города мы с твоей помощью благополучно дошли. Вон, — кивнул он в сторону иллюминатора, — уже Рвица маячит по правому борту. Дальше ваших уже не пустит никто. Так что, нам с тобою надо что-то решать, — и, повернувшись к Пашке, раздражённо спросил. — А ты чего молчишь? Мог бы, и присоветовать чего.
— Чего я тебе присоветую, — насмешливо откликнулся Пашка. — Ты её в плен брал, тебе с ней и разбираться.
— Выкуп за тебя, может получить? — вопросительно глядя на Тару, нехотя поинтересовался у неё Сидор.
— Не дам! Хрен тебе, а не выкуп, — угрюмо глядя на него, нехотя огрызнулась Тара. — Где ты видел у таких, как я, деньги на выкуп?
— А семья? А добыча, пиратская? — насмешливо посмотрев на неё, живо поинтересовался Сидор. — Вообще-то за таких, как ты, обычно платят семьи.
— А нет у меня семьи, кроме моей Стражи — чуть скривившись, неожиданно выдала Тара. — Кто был, давно уж сгинули в клановых разборках, а новых не народилось. Так что, одна одинёшенька я, аки перст божий.
— Не богохульствуй, — поморщился Сидор. — Тебе это не идёт.
— А ведь у тебя, наверняка должны быть где-то изрядные капиталы припрятаны, — неожиданно вступил в разговор Паша, с интересом наблюдавший за их разговором. — Ну не может такого быть, чтобы у такой как ты женщины не было закопано парочки, другой кладов, — поглядел он на неё заинтересованно. — Особенно учитывая твои делишки с продажей имущества пассажиров, с чем Сидор недавно мне тут толковал. Может, тебя попытать чуток, на дыбе, — прищурив глаз, внимательно посмотрел он на неё.
— Пытай, — безразлично передёрнула плечами Тара. Сердце её в какой-то момент пропустило удар. На дыбу не хотелось. — Может, чего и получится.
— Ну нет, — поморщился недовольно Сидор. — Пытать тебя себе дороже. Нам потом Корней голову оторвёт, когда о подобном узнает. Воинское братство. Палачество…, - покрутил он в воздухе пальцами. — И всё такое, — тяжело и обречённо вздохнул он. — В общем, тяжёлый моральный случай и полное отсутствие специалистов в данной области. Да и желания нет ни малейшего. Противно-с, понимаете ли.
— А знаешь что, — проговорил он, задумчиво на неё глядя. — А иди ка ты…, - Сидор целое долгое мгновение молчал, задумчиво глядя на Тару, -…. к себе, домой. По добру, по здорову. Зла на тебя мы не держим, как ни странно. А то, что ограбить нас пыталась в своё время, так не получилось же. Да и давно это было, уж позабылось как-то. И если ты дашь слово, что девицы твои дадут нам возможность спокойно добраться домой, и не будут лезть в драку, пытаясь тебя освободить или отомстить, то мы тебя отпустим.
— Отпускаем мы тебя. Просто так, без выкупа. Понятно?
— Ну так как? — с любопытством посмотрел он на неё. — Дашь слово, что против нас не будешь зла умышлять?
— А если не дам?
Судя по растерянному взгляду Сидора о таком ответе он как-то не подумал.
— Хорошо, — медленно и тягуче выговаривая слова, протянула Тара, задумчиво окинув их чуть прищуренными, насмешливыми глазами. — Даю вам слово, вам двоим, что никогда и нигде, ни при каких обстоятельствах не буду против вас зла умышлять, пока вы не доберётесь до дома. Ни словом, ни делом. — И настороженно замерев, уставилась на них внимательным взглядом своих стального цвета невозмутимых глаз.
— Только ты, мужик, должен знать, что обещать я могу только за себя, а за других ничего сказать не могу. Я человек подневольный, начальство прикажет, буду делать то, что прикажут.