- Послушайте, Рэншэл, вы поближе к нашему мозговому центру: что они там болтают о каком-то гравитационном оружии красных?
- Об оборонительном гравитационном оружии, генерал, поправляю я Фэйта.
- Действительно, значит, говорят об этом?
- Да, поговаривают.
- И что же это такое?
- Этого пока никто не знает. Одни предположения только...
Генерал Фэйт молчит некоторое время, потом кивает Брауну:
- Позовите-ка майора Прайса, полковник.
- Слушаюсь, сэр.
- Прайс - это доктор физико-математических наук, - поясняет Фэйт, как только Браун уходит выполнять его поручение. - Он, конечно, такой же военный, как я балерина, но нам был нужен серьезный математик, и мы нарядили его в форму майора. Все еще никак не привыкнет к ней. Ученый он, однако, настоящий, и у него есть кое-какие соображения о гравитационном оружии.
Майор Прайс действительно оказывается очень щуплым, явно невоенным человеком в старомодных очках. Приветствуя меня, он подносит руку к козырьку своей фуражки так неумело, что я с трудом сдерживаю улыбку.
- Генерал Рэншэл хочет потолковать с вами о гравитационном оружии, майор Прайс, - обращается к нему Фэйт. - Узнать вашу точку зрения на этот счет.
- Я плохой специалист по вопросам оружия, - смущенно пожимает плечами Прайс.
- Ну, а возможно ли оно в принципе? - спрашиваю я. - Многие ведь отрицают...
- Знаю, знаю, - оживленно перебивает меня Прайс. - Читал эти возражения. Меня они ни в чем не убедили, и я по-прежнему не сомневаюсь, что силами гравитации можно овладеть.
- Но ведь ученые уверяют, что они ничтожны.
- Напрасно, - укоризненно покачивает головой доктор Прайс. - Энергия носителей сил тяготения - гравитонов ничтожна, конечно. Но известно ли вам, что гравитоны, подобно нейтрино, почти не поглощаются? Сколько же должно накопиться их за время существования вселенной?
- А это разве известно?
- Очень приблизительно, конечно, но известно, - близоруко щурится доктор Прайс. - Предполагается, что плотность гравитационных волн во вселенной равняется плотности энергии или соответствующей ей массе всей обычной материи в виде звезд, планет, туманностей и космической пыли.
- Но ведь это чудовищно! - восклицаю я, так как впервые слышу подобное заявление из уст серьезного ученого.
- А из этого следует, что энергия эта всюду, - продолжает доктор Прайс, - нужно только научиться концентрировать ее.
- И вы думаете, что красные научились это делать? - спрашивает Фэйт.
- Весьма возможно. Во всяком случае, я не удивился бы этому.
- Значит, разговоры об их гравитационном оружии имеют какое-то основание?
- Безусловно, - энергично кивает головой доктор Прайс. Но оружие это главным образом оборонительное.
- А почему же нет его у нас? - спрашиваю я.
- Да потому, что мы не собираемся обороняться! - опережая Прайса, возбужденно восклицает Фэйт.
- Но при подобной ситуации нападать на красных тоже ведь нелепо, - усмехается Прайс с таким ехидством, которого я от него никак не ожидал. - Это было бы подобно самоубийству...
- Спасибо вам за консультацию, майор Прайс, - прерывает его генерал Фэйт уже официальным тоном. - Я не задерживаю вас больше.
- Скажите мне откровенно, генерал Рэншэл, - обращается он ко мне, как только Прайс уходит, - знает президент об этом гравитационном оружии красных или ему ничего о нем неизвестно?
- Консультанты президента уверяют его, что такое оружие просто немыслимо, - отвечаю я.
- Я не знаю его консультантов, но для меня вполне достаточно мнения доктора Прайса по этому вопросу. Такого оружия, может быть, и нет еще пока у красных, но ведь оно может появиться. Разве не следует из этого, что нам нельзя терять времени?
Он не развивает своей мысли, но мне и так все понятно, и я не спрашиваю его ни о чем.
Просто не знаю, что доложить президенту: сообщить, может быть, что все в порядке?..
Решительно распахиваю дверь его кабинета и невольно застываю на месте, пораженный видом главы государства. Откинувшись на спинку кресла, президент судорожными движениями непослушных пальцев пытается сорвать с себя галстук. С ним явно плохо. Бросаюсь к сифону с газированной водой, но президент жестом останавливает меня.
Никак не могу понять, что с ним такое. И как теперь быть с докладом? Отложить, может быть, на другое время? Но обстановка ведь очень серьезна. Во всяком случае, у меня нет никакой уверенности в том, что может произойти не только через день, но и через час...
- Я выполнил ваше поручение, сэр, - произношу я, наконец, каким-то чужим голосом. - Побывал у генерала Фэйта. Положение внушает мне тревогу. Боюсь, что именно он может нажать роковую "кнопку"...
- Уже!.. - хрипит президент.
- Не понимаю, сэр.
- Фэйт уже нажал ее! Его насторожило, видимо, ваше посещение. Показалось, наверно, что мы собираемся удалить его от "кнопок". И он нажал!.. Наши ракеты летят уже за океан. Неизвестно сколько, но летят... И это самое ужасное, что неизвестно сколько.
- А разве нельзя...
- В том-то и дело, что нельзя! - прерывает меня президент. - О запуске ракет сообщил полковник Браун, и связь с базой генерала Фэйта сразу же прервалась. Восстановить ее до сих пор не удалось.
- Но ведь красные предпримут ответные меры... Нужно же что-то делать... Предупредить население...
Задыхаясь, я бросаюсь к телефону, но президент снова останавливает меня.
- Наверно, уже объявлена атомная тревога. Она загонит всех в убежища. Поспешим и мы. Поторапливайтесь же, генерал! - теперь уже буквально рычит президент, хватая меня за руку и увлекая из своего кабинета.
...Убежище президента большое, из нескольких помещений настоящий подземный дворец. Ходами сообщения оно соединено с убежищами министров и других членов правительства.
В подземелье президент заметно успокаивается, видимо, чувствуя себя здесь в значительно большей безопасности. Ему негромко докладывает что-то государственный секретарь.
- Ну и что они ответили? - спрашивает его президент. Ничего пока? Тогда, может быть, дать еще несколько залпов?.. Уже поздно теперь?..
- Не только теперь, но и тогда было бы поздно, - вмешивается в разговор начальник генерального штаба. - Нужно было сразу - всеми ракетными эскадрильями, чтобы не дать им времени опомниться. А теперь они уже запустили, наверно, свои...
- Но ведь наш государственный секретарь почти тотчас же известил их, что это несчастный случай.
- А поверят ли? Где гарантия, что это не хитрость с нашей стороны?
- Но в их сторону действительно летят лишь десять наших ракет. Это установлено теперь довольно точно.
- Этого, во-первых, они еще не знают. А во-вторых, это может быть расценено как обманный маневр с нашей стороны.