Застелил постель взятыми с собой простыней и одеялом. Из соседней комнаты притащил старый стол. Небогато, но жить можно. У партизан во время войны порой даже крыши над головой не было.
Вынул рюкзак и просмотрел все свои продовольственные запасы. Две банки туристского завтрака, мисочка с маслом, полкило колбасы, пять вареных яиц, полбатона, сахар, щепотка соли. Надо протянуть до субботы.
Я уже проголодался, да и Ральф тоже, нанюхавшись мясных запахов, просил есть. Кусок колбасы, который я ему отрезал, исчез в собачьей глотке, будто его и не бывало. Я решил сварить из туристского завтрака суп, чтобы вышло побольше.
В углу кухни я нашел старый котелок с отломанным краем. Пошел на берег речки и очистил его белым песком. Ничего, терпеть можно. Сушняка в лесу — сколько хочешь…
И уже скоро в котле весело булькала вода. Суп без картошки и макарон получился довольно жидким, но есть можно, особенно, если заедать хлебом с маслом.
Продовольственные запасы я положил в кладовку, на верхние полки. На этом все мои дела были закончены. Прекрасно. Я разыскал в саду солнечный уголок, надел купальные трусы и растянулся на мягкой траве. Ральф разлегся рядом со мной и закрыл глаза. Ну теперь-то я загорю, как негр, даже мама не узнает меня через неделю. Инта позеленеет от зависти, она каждое лето страшно хочет загореть, но ничего из этого у нее не выходит: только вылезают большие, с копейку, веснушки по всему лицу — и весь загар.
По небу плыли белые горы облаков. Одно точь-в-точь походило на парусный корабль. Эх, если бы можно было в него сесть и обойти вокруг весь земной шар! Глупости! На космическом корабле куда быстрее и надежнее.
Когда Причастный оборот велел нам написать сочинение на тему «Кем я хочу стать», почти все мальчишки в классе написали — космонавтом. Только Анджис и я написали другое. Анджис помешался на машинах. Это у него от отца. А я буду журналистом, так же как мой отец. Учитель мне, правда, сказал, что ничего не выйдет, потому что у меня отсутствует логическое мышление и, когда я пишу сочинение, кидаю в один котел и мясо, и резиновые сапоги. А мама утверждает, что, если есть желание и настойчивость, можно изучить любое ремесло. Отец в молодости мечтал стать летчиком-испытателем, но после войны стал журналистом. Это потому, что во время войны у него испортилось зрение. У нас дома хранится большая папка, где собраны все отцовские статьи. Раньше, по ночам, когда я спал, мама доставала их, перечитывала и потихоньку плакала. Я тоже перечитывал эти папины статьи и даже много раз; совершенно не понимаю, чего там плакать. В те времена, сразу после войны, жизнь была гораздо труднее. Отец писал о том, что гранитная набережная Даугавы напоминает поле, вспаханное гигантским плугом, мосты взорваны, нет ни газа, ни воды, ни электричества. Рижане часами стояли в очереди за водой, колодцев в городе было совсем мало. Что делать, без воды не проживешь. Мама Инты говорила, что без еды человек может выдержать десять и даже больше дней, а без воды умрет уже через три дня.
Отец вместе с солдатами и рижскими рабочими, стоя по колено в грязи, откапывали взорванные водопроводные трубы. Фашисты, уходя, рассчитывали, что по крайней мере на год оставляют город без воды, что зимой выйдет из строя канализация и система центрального отопления и тысячи домов превратятся в ледяные пещеры. Но негодяи просчитались. Мама рассказывала, что не прошло и двух недель, как из водопроводных кранов снова потекла чистая вода.
Да, в те времена человек мог себя проявить. Даже школьники самоотверженно участвовали в субботниках на расчистке развалин. А что сейчас? Только и делаем, что возимся со всякими мелочами. То посылают сгребать прошлогодние листья, то мыть школьные окна, как будто ничего более достойного для парней нельзя придумать. Это же не мужская работа. Правда, мама и классный руководитель в один голос заявляют, что сейчас нет так называемой мужской или женской работы. А вот и есть! Колка дров, например, или чистка картофеля. Можно сдохнуть от смеха, когда Инта колет дрова — размахивает топором, надувает щеки и бьет изо всех сил, но все мимо. Правда, последнее время она неплохо наловчилась, что есть, то есть.
Вообще-то говоря, я ужасно слабовольный человек. Начал по утрам обливаться холодной водой — бросил, начал заниматься гантелями — прервал. В нашем классе все что-нибудь да коллекционируют — кто спичечные коробки, кто почтовые марки, кто значки. Я же стал собирать слова-паразиты, потому что их не собирал никто в классе. У Анджиса, например, есть привычка после каждого слова вставлять «знаешь». «Я, знаешь, не решил, знаешь, домашнее задание, знаешь, надо было, знаешь, на футик смотать, знаешь…»