В комнатах грязь и запустение. Я обследую каждый уголок, каждый ящик. В комоде нашла пакет, в нем пачка долларов, около пяти тысяч и наши... деревянные, тысяч десять. Два паспорта, один Российский, другой заграничный, тоже на Морозову и карточка моя, однако имя и отчество у меня уже другие, стала я Еленой Анатольевной. Сразу подумала, видно давно меня заприметил Вадим Петрович, раз документы такие приготовил. Напротив телефона на стене нашла записку, а на ней корявым почерком выведено: " Ольга Матвеевна, зв. по тел. 124-33-48."
Гардероб мне тоже не понравился, все поношенное, все старое. Здесь даже есть полу рваные ватники и резиновые сапожки. Вот так, взяли да и бросили сразу в эту жизнь. Добила меня кухня, когда из под посуды выполз таракан и зашевелил усами. Мне показалось в этот момент, что я умру.
Только через пару часов нашла в себе силы сходить в магазин купить продуктов и химический карандаш против ползающей мрази.
На следующий день, почти к девяти утра пришла в больницу. У палаты номер семь сидит заспанный охранник.
- Вы к кому, барышня?
- К Сафарову.
- А зачем?
- Меня прислал Вадим Петрович.
- А..., нам вчера сообщили о вас. Вы Морозова? Паспорт есть? - Я киваю головой и, покопавшись в сумочке, достаю паспорт. Мужик посмотрел на фото и махнул рукой. - Идите.
В палате только одна кровать, на который спит молодой парень с лицом южанина. К его руке подведена капельница.
- Ей..., - зову я парня. - Вы меня слышите?
Ресницы затрепетали и раскрылись. Глаза изумленно уставились на меня.
- Вы кто?
- Я, Лена. Меня прислал Вадим Петрович.
- Вадим Петрович? Вспомнил... Это тот полковник... Зачем вы ко мне пришли, Лена?
- Полковник мне сказал, что вы дадите турецкие адреса, поможете найти нужных людей, чтобы связаться с Саидом Переем.
- Так значит вас..., женщину... отправляют туда... По моему это безумие... А впрочем..., это уже не мое дело, но хочу предупредить, вас отправляют в пекло...
- Знаю.
- Хорошо. Тогда слушайте... В Стамбуле найдете Софийский Собор, там с ним рядом цветочный магазин. Его обслуживает красивая женщина - Зейнаб. Найди ее и передай привет от Марата Сафарова, а так же скажи, приехала за товаром по оплаченному счету 1313462. Запомни эти цифры - 1313462...
В это время стукнула дверь. В палату вошла полная женщина в белом халате, в руке она держит поднос прикрытый марлей.
- Леночка, - изменил тон Марат, обращаясь ко мне, - очень хорошо, что ты пришла. Как там мама, ты не сообщила им, что я здесь...? Вот познакомься это Галя, моя жена.
- Как вы сюда попали? - зло обращается ко мне женщина, которую кажется зовут Галей.
- Она по делу пришла, это родственница - лепечет с кровати Сафаров.
- Кто и почему пропустил?
- Я упросил охранника, - по прежнему за меня отвечает больной.
- Врешь. Опять своих блядей везде таскаешь. Только операция прошла, а эта курочка уже здесь. А ну пошла вон отсюда.
- Да ты что, Галя, мне же сейчас невозможно... Это Лена..., она специально приехала ко мне, - пытается заступиться Марат.
Я пока молчу и решаю как поступить с этой стервой, обхамить или дать по роже, но все же разум подсказывает мне, лучше отвалить. Пока подожду в коридоре или поболтаюсь где-нибудь, зайду попозже, уточню у Сафарова, что делать в Стамбуле дальше. А Галя, тем временем, поставила поднос на тумбочку и стала корпусом надвигаться на меня.
- А ну пошла от сюда, дрянь.
- Сама ты... сучка, - все же не выдержала я и выскочила наружу.
В палате слышны яростные вопли и угрозы. Сидящий рядом с дверью охранник, хмыкнул.
- Ну что, попало?
- Неужели эта стерва его жена?
- Так оно и есть, Сафарова, Галина. Не приведи господь, жить с такой женщиной. Ревнует к мужу всех и всякого...
- Странно, Сафаров все время в командировках, привыкнуть бы должна...
- Это ты не права, я по своей... сужу. Тоже ведь не все время дома, но если дома... то, во общем хорошая женщина, оберегает меня от всего. Тогда я понял, моя жена живет в двух измерениях, когда меня нет - она одна, когда дома - другая...
В это время в палате грохнул выстрел, потом еще один и еще... Охранник сорвался с места, оттолкнул меня, выдернул из кобуры пистолет и распахнул ногой дверь. Он водит оружием по палате и, вдруг бросился к окну. Теперь я могла рассмотреть, что творится вокруг. С пробитой головой лежит на полу Галина, недоуменно тараща глаза в потолок. Сам Сафаров свернул голову на бок в сторону окна, на рубашке, на его груди расползаются пятна крови.
- Сафаров, Сафаров..., - я перепрыгнула через Зинаиду и подскочила к нему.
Он мертв. Как же так, как операция, ведь Сафаров же мне должен был еще что то передать.
- Этот тип внизу, вызови врача, - это охранник пронесся мимо кровати и выскочил из палаты.
Теперь и я обратила внимание на окно. Оно разбито, зато четко видна веревка, раскачивающаяся за стеклом. Первой в палату ворвалась сестра.
- Вызовите срочно врача, - ору ей.
- Ой, - пискнула она, увидев трупы, и испарилась из палаты.
Я выпрямилась, перешагнула Галину и вышла в коридор за ней. Не знаю, что мной руководило, но мне сейчас не очень то хотелось светится перед милицией. Пока по коридорам несется вихрь паники, я решила смотаться.
Дверь мне открыла раскрасневшаяся женщина в тюрбане из полотенца и замотанная в большой махровый халат.
- Ольга Матвеевна?
- Я, а вы, Лена? Очень приятно. Вот не думала увидеть вас такой... Заходите. Решила перед вашим приходом душ принять...
Ее квартира так себе. Все кругом разбросано, не убрано. Не смотря на дорогую мебель, комнаты выглядят не приглядно, будь-то все свалили в кучу и забыли для чего привезли. Хозяйка словно прочла мои мысли.
- Ты не обращай внимания на эту неразбериху. Нам с тобой завтра утром уезжать, вот готовлюсь.
- Как уезжать? Я ничего не знала.
- Теперь уже знаешь. Я билеты купила, так что гони четыре сотни. Загранпаспорт или вкладыш у тебя есть?
- Есть.
- Тогда совсем отлично. Мне сказали, чтобы я тебя привела в порядок и пока вводила в курс дела и показывала все...
- Разве я не в порядке?
- Дурочка, ты выглядишь великолепно, а в нашем деле выглядеть такой нельзя. Во первых, и торговаться легче, когда рожа крива, во вторых, пристают меньше. Выделятся совсем не надо. Так что мы сейчас с тобой попьем чаю с рулетом, обговорим все финансовые вопросы, а потом я займусь тобой.
Ольга безжалостно перекрашивает мои светлые волосы в черный цвет. Перед этим я ее молила, чтобы она не состригала их и с трудом уговорила. Мой макияж стерт, единственное что Ольга сделала, это навела синеву под глазами и получилась блеклая женщина с больными почками. Мало того маленькие очки, правда с нормальными стеклами, вообще изменили мой вид и я поняла, что стала дурнушкой.
Доконала прическа. Моя мучительница, сделала китайскую челку, остальной хвост скрутила и сунула под резинку.
- Меня же через границу не пустят, по паспорту я не такая.
- Мы все не такие. Я думаешь лучше? Пустят, у этих глаз наметанный, в крайнем случае перед таможней снимешь очки, потом опять оденешь. Понимаешь, - она скривила губы, разглядывая меня, - как я не стараюсь, все равно твоя красота прет из всех щелей.
- Брось ты, я же в зеркало вижу, как ты меня изуродовала...
- Боюсь, что нет. Придется в вагоне, тебя еще раз разрисовать...
- Как разрисовать?
- Увидишь. Пойдем дальше. Теперь займемся твоей одеждой.
Она долго копалась в своих вещах, пока не нашла темную кофту, черную мятую юбку и колготки.
- Это мне? - в ужасе отпрянула я.
- Кому же? Неужели я зря старалась, пытаясь хоть как то изменить тебе рожу, надо к этому одеть всякое хламье, чтобы быть незаметней. Запомни, все попроще и без шика, там будут все такие. Давай, одевай.