– Дуй на второй подъемник, – уже более миролюбиво сказал Сергеич. – Там увидишь, «пятнашка». Заменишь глушитель.
На тот случай, если за контейнером все же явятся, Болтун спрятал его в выдвижной ящик металлического стеллажа и приступил к работе. Он не заметил, как пролетело время. Не успел оглянуться, а уже наступил обед. Отправился умываться, когда цех совсем опустел.
Колька Глотов, которого все называли не иначе как Глот, выставлял на установленный по центру раздевалки стол термос и одноразовую посуду. Среднего роста, можно сказать, щуплый мужчина, с русыми, всегда коротко подстриженными волосами и хитрым взглядом, занимался на сервисе электрооборудованием машин. Только он и Болтун брали еду с собой. Экономили. Остальные ходили в расположенное неподалеку кафе.
– Присоединяйся, – поторопил Глот.
Аппетита не было, но Болтун собирался осторожно поговорить с электриком на волнующую его тему. Глотов был на пятнадцать лет старше, имел за плечами два курса института и три года общего режима. По мнению Болтуна, это был уже умудренный опытом человек. Жил в одном с ним районе и когда-то ходил в ту же школу, что и он.
– Пил вчера? – забросив в рот ложку отварного картофеля, участливо спросил Глот.
– Да с чего вы взяли? – развел руками Болтун и сел напротив.
Глот более пристально посмотрел в лицо и вздохнул:
– Рожа у тебя помятая.
– Почти не спал.
– Что так? – насторожился Глот.
– Жара, – лаконично ответил Болтун и открыл контейнер с бутербродами.
Некоторое время он смотрел на уложенные поверх кусочков хлеба ломтики колбасы и сыра. Потом брезгливо убрал колбасу, оставив сыр, открутил крышку термоса, плеснул в нее кофе.
– Правильно, будет бессонница, кофе весь день лакаешь, – резонно заметил Глот, откусил огурец и стал смачно его пережевывать.
– Завтра скажу матери, чтобы чай наливала, – согласился с ним Болтун, размышляя, как перейти к щекотливой теме. – Вчера газета попала в руки за прошлый месяц. Один чудик из Казахстана радиоактивный материал вез.
– И что? – не понял Глот.
– Странно, – пожал плечами Болтун. – Понимаю – наркота, брюлики, золото... А зачем эта дрянь нужна?
– Сейчас радиоактивные материалы в большой цене, – Глот со знающим видом сделал глоток из большой пластмассовой кружки и отряхнул руки. – Несколько грамм таких деньжищ стоит, – он закатил глаза под потолок. – До конца жизни хватит.
– Откуда знаешь? – забыв об осторожности, Болтун подался вперед.
– Слышал, – уклончиво ответил Глот. – Ведь производство этой гадости больших расходов требует и технологий. Не во всех странах такая возможность есть.
– Наверное, террористы покупают, – выдвинул предположение Болтун. – Для грязной бомбы.
– Не только, – возразил Глот. – Возьми, например, Прибалтику. Она своей промышленности, которая перерабатывает уран, не имеет. А между тем очень много приборов, особенно в медицине, где используют радиоактивные материалы.
– Но у этого чудика меньше грамма нашли! – возразил Болтун. – Какая промышленность? Что из него можно сделать?
– Ты в школе учился? – Глот посмотрел на него как на несмышленого ребенка. – Для создания радиоактивного фона нужно совсем ничего. Из этого грамма можно тысячу приборов сделать! Есть радиоактивные лечебные препараты. А почему ты спрашиваешь? – он склонил голову набок и внимательно посмотрел в глаза Болтуну.
– Просто, – тот отвел взгляд в сторону. – Интересно. Что, молча сидеть?
– Так что не просто так люди рискуют здоровьем и свободой, – задумчиво проговорил Глот.
– А как совесть? – неожиданно спросил Болтун.
– Что совесть? – переспросил Глот. – Пусть об этом мудаки думают, которые народ до нищеты довели. Ты вот, всю жизнь в Москве живешь и понятия не имеешь, как люди за МКАДом существуют.
– Почему? – возразил ему Болтун. – Пришлось поездить.
– Да ладно, – отмахнулся Глот и плюнул прямо под ноги, на пол, – у меня шурин за Уралом в деревне. Зарплата две тысячи, – он криво усмехнулся. – Можешь представить? И семья пять ртов. Так еще и на такую работу не устроишься. Живут огородом и рыбалкой. Вот и посуди сам, – он вытащил ногтем мизинца застрявший меж зубов кусок мяса, – что у него на уме и в душе твориться будет, когда придет под вечер домой, включит телевизор, а там сволота кривляется, у которой одно колесо на машине стоит всего транспорта его деревни. Будет у него возможность заработать, разве он станет ею пренебрегать, даже если этот способ безнравственен? То-то. Он же не дурак, прекрасно знает, что и те, кто кичатся своими домами в Лондонах и Мадридах, не за станком или плугом это все заработали.
– Откуда ты все знаешь? – медленно проговорил Болтун. Он подумал, что стоит рассказать Глоту о находке. Возможно, согласится помочь. Он ему за это заплатит. Как-никак, свой парень. Раньше Болтун за ним ничего плохого не замечал. Пашет мужик, чтобы семью кормить. К тому же почти не пьет. Еще один плюс. Меньше шансов, что разболтает.
– Слушай, – Болтун непроизвольно посмотрел на дверь и заговорил тише, – а как бы ты поступил, окажись у тебя грамм десять такого вещества?
– Не нравишься ты мне сегодня, – не сводя с Болтуна взгляда, Глот достал из кармана пачку дешевых сигарет, вставил одну в рот, закурил. – Говори, зачем спрашиваешь? Небось, кто предложил в афере поучаствовать? Смотри, так и за решетку угодить можно.
– Нет, – Болтун покачал головой, ловя себя на мысли, что делает это неубедительно.
– Как бы поступил? – повторил вопрос Глот, затягиваясь сигаретой. – Покупатель нужен, – выдохнул он сизый дым и, морщась, стал разгонять его рукой.
– А где его найти? – не унимался Болтун.
– Где? – переспросил, словно эхо, Глот. – Не знаю. Зачем сейчас голову ломать? Для чего? Все равно нет ничего.
– Есть, – вкрадчивым голосом проговорил Болтун и тут же упрекнул себя за несдержанность. Но отступать было некуда. – Точно говорю.
– Да ну? – Глот стал дурачиться. Он сделал удивленное лицо и открыл рот.
– Не веришь? – Болтун разозлился. – Помнишь вчерашнюю «Субару»?
– На которой ты с дверцей возился? – уточнил Глот.
– Ну, – подтвердил Болтун. – В дверце контейнер свинцовый нашел.
В двух словах Болтун пересказал события прошедшего вечера.
– Не врешь? – зная, что Болтун, вопреки своей кличке, никогда не станет бросать слов на ветер, недоверчиво спросил Глот.
– Зачем мне тебя обманывать? – удивился Болтун.
– Мало ли, – неопределенно передернул плечами Глот.
Новый приступ тошноты заставил Болтуна вскочить со своего места.
– Ты чего? – запоздало спросил Глот. Но Болтун уже выскочил в двери. Не успев перевариться, обед уже рвался наружу.
На этот раз его рвало основательно. Обливаясь потом, Болтун долго стоял над унитазом. Теперь он уже сомневался в отсутствии связи между контейнером и его состоянием.
«Как же быть в таком случае? – размышлял Болтун, умываясь под краном. – За каким чертом полез открывать этот контейнер? Что теперь делать?»
Он утерся висевшим у зеркала полотенцем и вышел в коридор.
– ...откуда я знаю! – испуганный голос Глота, донесшийся из раздевалки, заставил остановиться. – Только что вышел. В туалет, наверное.
– Как, говоришь, его зовут? – с кавказским акцентом спросили Глота. – Болтун? Это из-за длинный язык? Да?! А тебе он ничего не говорил? Вы друзья?
– Чего вы ко мне прицепились? – вышел из себя Глот. – Спросите у него сами. Говорю же, в толчке он. Рвет его...
– Почему громко говоришь? – с нотками недовольства продолжал спрашивать мужчина. – Муртаз, научи этот ишак уважать гостей.
– За козла ответишь! – прохрипел Глот. Несмотря на свой тщедушный вид, он был жилистый и мог, в случае чего, за себя постоять.