И сколь смешным ни казалось министерство Розенберга, оно однажды причинило фон Папену самую большую неприятность из всех, какие приходилось ему переносить из-за вмешательства этих неофициальных вершителей внешней политики Германии. Данный инцидент явился причиной самого серьезного дипломатического осложнения первого периода войны как для нашего посольства в Турции, так и для всей Германской империи.
Летом 1941 года, когда немецкая армия на Восточном фронте ещё вела успешные боевые действия, в Турции появился человек, называвший себя «гауляйтером Тифлиса». Берлин не поставил нас в известность о его приезде, а он, не проявив достаточного такта, не представился в посольстве. Около недели, этот субъект разъезжал из Стамбула в Анкару и обратно, давая то тут, то там пышные обеды. Его гостями в большинстве случаев были довольно известные русские белогвардейцы – эмигранты с Кавказа, которых щедрый хозяин великодушно одарял будущими должностями даже в тех редких случаях, когда он был абсолютно трезв. Подкрепленные вином и посулами, они восхваляли своего будущего «гауляйтера». Узнав о «деятельности» этого «гауляйтера», фон Папен пришел в ярость. Турецкое правительство тоже было осведомлено обо всем этом. Нуман Менеменджоглу (министр иностранных дел) немедленно вызвал к себе германского посла. Состоялась одна из самых унизительных для фон Папена встреч с Нуманом Менеменджоглу, с которым после ряда лет терпеливой и исполненной такта работы ему удалось установить атмосферу личного доверия и даже дружбы, несмотря на бесчисленные трудности и помехи, создаваемые, как правило, Берлином.
Нуман Менеменджоглу принял фон Папена необычайно холодно. Его правительство поручило ему сообщить, заявил он официальным тоном, что оно весьма обеспокоено деятельностью на турецкой территории так называемого «гауляйтера Тифлиса», которая не отвечает интересам Турции и угрожает её государственной безопасности.
После этого неприятного приема, не желая унижать себя до личной встречи с «гаулейтером», фон Папен поручил мне вызвать его и поговорить с ним соответствующим образом.
«Гауляйтер» явился по моему вызову и на мой вопрос, что он думает о своей деятельности, развязно ответил:
– Скоро эти турки узнают, что их ожидает!
– Прежде всего, – ответил я очень спокойно, – вы должны понять, что ожидает вас.
И когда он взглянул на меня с некоторым удивлением, я продолжал:
– Посол поручил мне сообщить вам, что вы должны немедленно покинуть Турцию.
Он пытался возражать, нагло заявив, что выполняет приказы только своего министра. Но это не помогло ему. Гнев посла не угас, и он позаботился, чтобы этот человек в тот же день был отправлен в Берлин.
Однако на этом дело не кончилось. Началась досадная и бесполезная переписка, отнявшая у нас массу времени. Кроме того, инцидент с «гаулейтером» заметно ухудшил отношения с турецким министерством иностранных дел, что могло привести к серьезным осложнениям. Нормализация этих отношений потребовала от нас много времени, такта и терпения.