— Будешь? — Поинтересовался хозяин этого подземелья, и крутнул бутылку, разгоняя по стенкам коричневую жидкость.
— Нет, спасибо. Я, после одного дела, зарекся вообще пить что-то крепче пива. Да и того не больше кружки. Нельзя мне хмелеть. — вообще, неудобно не знать имени того, с кем уже довольно долго разговариваешь.
— Меня зовут Борис Игнатьевич Свиридов, я полковник отдела «Смерш», буду твой куратор по личному приказу маршала Язова. Держи, запомни номер. После чего сожжешь здесь же. — Передо мной лег небольшой лист с простым семизначным номеров. — тебя, с нашими корочками, простые люди до полковника милиции или главы области трогать не будут. А с ними потребуешь набрать этот номер. Номер московский, как ты понял.
Пока я зубрил номер, наконец-то назвавшийся Свиридов внимательно смотрел на меня, и что-то думал. Наконец, когда я сжег листочек в старой мраморной пепельнице, полковник встал, и принес простую и прочную туристическую брезентовую сумку.
— Я бросил в сумку двести патронов для пистолетов, плюс те, что в магазинах. Хватит тебе, не на войну едешь. Отчитываться будешь только в случае боестолкновения. Твоя забава по искоренению бандюков в боестолкновения входит, мало ли кто под бандитов входит, понял? Самый крайний случай, хоть сфотографируешь лица. И отпечатки снимешь. И в людных местах не светись. Итак про нас хрен занет какие страшилки придумывают на западе, не стоит капиталистов лишнего пугать. Полагающуюся тебе по аттестату форму одежды получишь в Ташкенте, на складе ТуркВО. Причем учти, тебе должны будут выдать общевойской комплект, военно-морской комплект и коплект туркестанского образца, афганку то есть. Понял? Тогда собирайся, и свободен. Тебе поезд или самолет заказать?
— Не надо, товарищ полковник. Сам доберусь, только посоветуйте, где здесь лесок поглуше в пригороде. — Допивая чай, ответил я, и стал складывать полученное имущество в сумку. Немного вышло, но увесисто.
— Езжай от Курского вокзала, в сторону Подольска. Приглядишью что больше нравитсяЮ там лесов хватаетю Так. Отсюда выехать…ты по гражданке, это неплохо. Машина под такси замаскирована, доставит тебя до общежития. Будешь выезжать, скажешь вахтеру. В Ташкенте сразу отзвонись дежурному по гарнизону. Ну, хорошо отдохнуть, лейтенант. — Рукопожатие моего куратора было коротким и сильным. — И девочке отзвонись, Лена хорошая.
И, коротко хохотнув, полковник «Смерша» ушел. А около меня остановилась простая кофейная двадцатьчетверка с шашечками такси.
Я спрыгнул с ранней электрички на небольшую платформу, и с удовольствием потянулся. Поправил полученную вчера сумку, перекинул в левую руку небольшой чемоданчик, и потопал по одной из лесных дорожек куда-то на юго-запад. А что, мне особо без разницы, куда идти, главное найти перуново дерево, то есть живое или неживое, но молнией тюкнутое. Таких тут должно хватать, лесок старый, хоть и порубок множество видать.
В кустах распевали соловьи, по полянкам носились озабоченные выкармливанием потомства скворушки, набивши полон рот жуками да букашками. Это соловьи пока еще только песни распевают, а у скворцов уже детвора жрать требует. Прочие птички чирикали и летали, комарики жужжат в отдаление, но меня не трогают, кроты под тропкой норы роют, на червей охотятся, зайчиха на полянку выскочила. Красотень.
Только два недоумка, судя по всему традиционоой уголовной ориентации, топают один сзади, а второй старается меня поодаль от тропки обогнать. Прицепились еще на Курском вокзале, когда я билет оформлял. И ведь додумались, в бинокль глядеть на содержимое кошельков сверху, мать их. Хотя, сам дурак, для чего пяток сотенных в бумажник сунул? Хватило бы одних червонцев. Отвык я от советских денег, и их стоимости. От станции я отошел уже километра на три, и судя по всему, впереди какое-то село, правда, небольшое. Следы от колхозного стада на тропе появились, но небольшого, голов на полста. От мотоциклов колеи, от тракторных телег даже парочка. А вот машинного следа не видать, наверное, есть более путная дорога. О, а вот и подходящее дерево видно слева, метрах в трехстах, через большую поляну.
Высоченная сосна стояла за густыми кустами орешника, показывая миру снесенную молнией макушку. но зеленела бодро и весело, явно не собираясь сдаваться. Это весьма неплохо, кстати.