— Одну минутку. — Елена положила чехол с платьем на спинку переднего, и пробежалась до ларька, торгующего минералкой и прочим мороженным. Вернулась оттуда с двумя бутылками пепси-колы, и протянула их мне. — Откройте. Надо выпить на брудершафт, а то выкаем как на приеме в посольстве Ватикана.
Послушно свернув крышкечки с бутылок (Елена удивленно подняла брови. Елки, прокололся, надо ж их не руками открывать, а ключом специальным), протянул одну из них девушке.
Та лихо переплела руку с моей, глотнула из горлышка, после чего, дождавшись моего глотка, звонко чмокнула меня в охотно мною подставленные губы.
— Ну вот, Жень, так-то лучше. А хорошее у вас пепси делают. Пожалуй лучше московского. — Лена снова приложилась к бутылочке.
А я полюбовался тем, как вкусно та пьет. Аж глаза зажмурила от удовольствия.
— У нас вода лучше, как я слышал. От воды очень много зависит. — Дождавшись, когда Лена выкинет опустевшую бутылку в урну, после чего усядется в машину, я завел свой тарантасик, и неторопливо тронулся на выход из города. Хотя… — Не устала? Хочешь Ташкент посмотреть, покататься?
— Нет, не устала. У нас много времени до начала? — Девушка расстегнула защелку своей заколки, и, тряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. — Пусть чуть голова отдохнет. Знаешь, порой охота налысо побриться, устаю такую гриву таскать. Как там, в «Звездном десанте», девушки-офицеры головы бреют. Как думаешь, мне пойдет? — Неожиданно закончила моя пассажирка, обернувшись ко мне, и хитро прищурив свои зеленые глаза, прикрыв их длинными ресницами.
— У тебя глаза сквозь ресницы мерцают, как зеленые звезды. — Максимально спокойным тоном сказал, старательно глядя на дорогу. — Времени у нас еще почти пятнадцать часов. Я тебя сейчас прокачу по основным проспектам города, ну, еще пару мест покажу интересных, после чего отвезу домой, поспишь часок-другой. Все едино, после перелета спать охота. И да, тебе прическа под Котовского пойдет. Тебе все пойдет, ты очень красивая.
Покрутившись по городу, я заехал в Старый город, где купил пакет со здоровенными «ханскими» самсами, затарился черешней и уже почти отошедшей клубникой, после чего по древней Самарканд-дарбазе выехал на хоть и не такой, но тоже древний Байнал-минал.
Если новый Ташкент Елене хоть и понравился, но заинтересовал мало, то старые, вековые дома Самарканд-дарбазы заставили достать фотоаппарат и отстнять полпленки.
А когда выехали из Ташкента, то Лена вообще попросила меня остановиться. И сменив объектив на своем «немце» на более мощный, добила пленку, снимая горы, поля, сады и тополиные рощи.
— Красотища здесь. — Восхищенно-задумчиво сказала девушка, снова усаживаясь в «москвичка». Кстати, моя совершенно не новая машинешка ее вполне устроила. Да и то, сесть в «москвича» и сесть в ту же «воьмерку» или «девятку» две большие разницы. Да и посадка в новых «жигулях» лично мне не нравится, полулежачая какая-то. — Эх, пленка закончилась. А новых кассет не купила, не нашла в Москве.
— Погоди. — Я вывернул баранку, перестраивась на все еще полупустой дороге в левый ряд, чтобы повернуться обратно. — Сейчас заедем в один магазин, там вроде как на твой агрегат всегда пленка есть. В наших краях такие изрядная редкость, а завозят как положено.
Нужный нам магазин на Фархадской ярмарке только открылся, когда я и Елена зашли в него, и прошли до фотоотдела. На самом деле, под немецкий аппарат пленки было много, причем и черно-белой, и цветной, так что я закупил по полсотни тех и тех, не слуашя особо возражений девушки.
— Ты моя гостья, Елена. Здесь говорят, что гость в дом — радость в дом. Вот, спроси у товарища, он подтвердит. — Продавец, солидный узбек, с удовольствием подтвердил мои слова. Да еще умудрившись сделать девушке такой изысканно-запутанный комплимент, что Ходжа-Насреддин бы лучше не придумал.
Чуть зарумянившаяся Елена поблагодарила и продавца, и меня. После чего в легкой задумчивости вышла на улицу.
— О, забыл. Надо сока купить. Здешние виноградные и яблочно-виноградные лучшие в мире. Не веришь? Приедем, попробуешь. Если я не прав, то придумаешь мне наказание за обман. — Я усмехнулся, загружая в багажник две трехлитровые банки.
— Поехали уж, а то у меня от запаха этих пирожков слюна скоро закапает. — Засмеялась Елена, и чинно уселась на сидении, сложив руки на коленях.
Дом Лену не то, чтобы восхитил, нет. Но явно понравился. И псы мои тоже понравились. И самое главное — Елена собакам понравилась сразу, с первого взгляда. А ведь их не обманешь, мои псы в душу смотрят. Но зализать до смерти хоть и попытались, но очень аккуратно, только руки девушке и вылизывали.