— Товарищ маршал СССР, лейтенант фон Жменев прибыл по вашему приказанию! — Да, знаю, что по Уставу рапорт должен звучать несколько иначе, но даже сейчас военно-морские понты… короче, ну не получается у меня уже по-другому.
— Здравствуй, лейтенант. — Маршал ткнул ручкой в левое кресло напротив себя. — Садись, и немного помолчи, я сейчас доделаю…
Минут десять я молча смотрел, как Язов что-то читает, отчеркивая и отписывая замечания прямо на докладе, или что у него там на столе. Но вот он захлопнул папку, положил ручку, и посмотрел на меня.
— Мне жаль Лену. Очень хорошая девочка была. Очень.
— Что стряслось, товарищ маршал? — Поинтересовался я. Очень спокойно. Настолько, что маршал еле заметно нахмурился.
— Сам знаешь, террористка-смертница. Встречаются порой, суки. К сожалению, таких выловить очень сложно. Лена оказалась не в том месте, но повела себя как настоящий офицер Смерша. Сделала все, чтобы минимизировать последствия взрыва. К сожалению, она не ты, увернуться ей не хватило времени. — Маршал сжал кулаки, но сдержался. — С той войны ненавижу, когда гибнут женщины и дети, себя корю за это. Знаю, что делаем все, что можем, но душу режет.
— Кто стоит за терактом, товарищ маршал? — Я видел, что наш дорогой советский диктатор тоже взбешен, но сам-то я уже спокоен, и потому спрашиваю спокойно.
— Доказательств нет, лейтенант. На себя отвественность взял «Исламский фронт освобождения Кавказа и Средней Азии». Но мы так думаем, что приказ пришел прямиком из Эр-Рияда. Саудиты это, лейтенант, их работа. Вроде как за Ахмад-Шаха месть, хоть и на ножах они с ним. Сразу отвечу на твой вопрос — прямиком ответить мы не можем, ни бомбить, ни танками пройтись. Саудиты союзники американцев, можем угробить весь мир. А вот втихую… смотри.
Маршал повернулся, включая плазменную панель на стене.
— Это — новый небоскреб в Эр-Рияде. В нем, примерно в течение этого месяца, не меньше, будет жить все королевское семейство саудитов. И сам король, и все принцы, сколь их там, около тысячи, что ль… одного тебя не пущу, с тобой пойдет батальонная ударная группа, с легкой артиллерией и бронетехникой колесной. Все вооружение трофейное или купленное через третьи руки, броневики английские и юаровские, пушечные, бронетранспортеры и грузовики американские. Полсотни бронемашин хватит, чтобы заблокировать движение вокруг башни, ПЗРК и польские ЗУ-23 вам обеспечат ПВО. Грузовики, бронемашины, оружие на отходе можете просто бросить, людей выведи. Понял? И это, клыки и когти спрячь, и глаза людские пока сделай, народ не пугай. Когда поведешь? — Маршал тяжело встал.
— Надо с народом познакомиться, товарищ маршал. — Твой крейсер, вот что на меня народ нервно коситься. Я аккуратно убрал частичный оборот. — Торипицца надо нету, как чукчи говорят, а месть — блюдо холодное. Куда мне надо прибыть, чтобы с командиром ударного батальона познакомиться, и пару учений для срабатывания провести?
— Тебе ж все равно, откуда на Тропу вставать? Сейчас отвезут в аэропорт…
— Товарищ маршал, извините, что перебиваю. Мне надо на место теракта и могилу Лены. После — куда угодно. — Я извинительно улыбнулся.
— Ладно. — Язов постучал пальцами по столу. — Твой куратор от Смерша отвезет тебя и туда и обратно. Суток хватит? Тогда завтра — в Сибирь, в Красноярский край. Есть там пара частей и полигонов, места уж больно подходящие, глушь глухая, даже зон вокруг нет. И учти — голову не терять! Ты не только нам нужен, тебя еще твои миры ждут, тебе еще русско-японскую выигрывать.
— Есть сохранить голову, товарищ маршал Советского Союза. — Я вытянулся по стойке смирно. — Разрешите идти?
— Идите, товарищ лейтенант. Ни пуха, ни пера. — И маршал хлопнул меня по плечу.
— Вы понимаете, раньше просто невозможно было нормально, очень напряженный график, множество пассажиров. — Оправдывалась дежурная по станции, семеня пред нами. Точнее, передо мной, и немолодым майором-участковым, который догнал нас, побеседовав со старшим смены из транспортной милиции. Наши шаги гулко раздавались под сводами опустевшей старой станции.
— Мы все понимает, успокойтесь. Срывать график движения и тревожить граждан мы не собирались и не собираемся. — Я постарался успокоить женщину. Все ж таки практически ровесница моей матери, царствие ей небесное. — Вы идите, работайте. Меня товарищ майор проводит, если что нам нужно будет, то подойдем и спросим.