— Славно вы пошумели, славно. А чего ты секирой махал, племянничек? Поднял бы несколько умертвий, мог бы ведь? — Дэв снова затянулся кальяном.
— Некогда было, старший. Вот, тебе доля. — Я кивнул на вытащенных с брони короля и принцев, а так же на несколько мешков с драгоценностями, которые собрали бойцы по моей просьбе. Хорошо, что успел вспомнить в последний момент.
— Ай, маладца, порадовал старого. Иди, племянничек, иди, и товарищей забирай. Сейчас тут будет весело. — Старичок гибко встал на ноги, мгновенно прибавив в росте примерно до пяти метров. Подхватив мешки с трофеями, небрежно кинул их под корни пальм, и шагнул к онемевшему от ужаса королю. Длинным, острым когтем указательного пальца приподнял ему голову, и широко улыбнулся, демонстрируя великолепные клыки.
Глянув на нас, дэв (теперь никто не сомневался, кто перед нами) нетерпеливо махнул рукой, мол, убирайтесь. Так что батальон лихо развернулся, и так же лихо встал на Тропу, стараясь убраться подальше от ставшего очень жутким места.
Мы вывалиь в Подмосковье, на той самой поляне, где я пару беспредельщиков Лешему подарил. Когда я сказал это комбату, тот махнул на меня рукой, и велел разбивать полевой временный полевой лагерь, а сам побежал к связному БТР.
Народ умело ставил грузовики и броню, растягивал навесы, под которые устраивали раненых. В одном месте скучковали женщин, которых вытащили из-под принцев и их присных. А я завалился спать под бэтэр, бросив под голову скатку брезента. И мгновенно вырубился.
Проснулся я от гула вертолетных двигателей. На поляну садились несколько МИ-8. С бортов шустро сыпались десантники, меняя по периметру бойцов батальона. А из севшего в центре по откидному трапу вылез сам Язов.
— Равнйсь! Смирно! Товарищ Главнокомандующий, отдельный батальон поставленную задачу выполнил! Командир батальона полковник Большаков! — Голосина какой у полковника, зычный такой, командирский.
— Вольно! Молодцы! Батальону отдыхать, командиров подразделений ко мне. — Язов, явственно довольный, принял рапорт и оглядел вскочивших и вытянувшихся целых спецназовцев. Хмыкнул, увидев меня, и поманил пальцем. Но ничего не стал говорить отдельно, дождался всех офицеров.
— Товарищи командиры, поставленная вам задача выполнена на «отлично». Но вот скажите мне, что вы такое учудили, что в полусотне километров от Эр-Рияда зародился мощнейший смерч? Сейчас он уже снес полгорода, две америкаснкие базы, и все растет. Чем это нам грозит? — Маршал жестко глянул мне в глаза.
— Нам — ничем, товарищ маршал. Аравийскому полуострову тоже ничем. А вот тем, кто на нем… боюсь, им мало не покажется. — Кажется, я понял, для чего дэву понадобились король и королята. Но мне это неинтересно, право слово.
— Так, лейтенанту фон Жменеву собираться, и вылетать со мной. Остальным — отдыхать, раненых в московские госпиталя. Полковник, рапорта по подразделениям, как обычно, и оформляйте людям отпуска. Наградные на всех, сами решите, что и кому. Молодцы, ребята, благодарю за службу!
— Служим Совесткому Союзу! — Дружно рявкнули мы, и по команде маршала разошлись. Я пошел к своему бэтэру, нужно пулемет кому-либо сдать, все-таки не мое имущество. Хотя, вещь хорошая, я б его в сейф поставил с удовольствием. Мой-то подобный ручник остался у деда с Белс, на всякий случай. А то старый живет в глухомани, и переезжать отказывается. Ладно хоть с ним пяток старых солдат с семьями живут в древнем замке, да и сам барон стрелять умеет. Все ж таки Плевну брал, Дунай форсировал, да и до этого повоевал досыта на Кавказе и в Туркестане. Скорей бы туда, что-то соскучился по сестре и деду. Да и сюда обоих стоит привести, показать, как тут живется. Дед, кстати, доволен будет, что я офицерский чин выслужил, да орденами награжден. Вот уж на самом деле, армейская косточка.
Сдав пулемет, а точнее просто положив его в бэтэр, с магазинами и бронежилетом, я прихватил мешок с трофеями, топор, и потопал в сторону вертолета маршала. Приказали вылетать с маршалом — так вылетим.
— Сапер, пока! — Хлопнул меня по плечу медведеподобный капитан Воскобоев, спрыгнувший с южноафриканского броневика. — Хорошо повеселились, от души. Давно об этом мечтали, еще с Афгана.
— Женечка, пока! — Меня обняли, и в обе щеки чмокнули пара девиц из «хвостиков».
Кто-то просто махал рукой, кто козырял, офицеры хлопали по плечам. Приятно быть среди своих, после удачно завершенного дела.
И еще, я с удивлением понял, что в груди растаял ледяной гвоздь, застрявший там с момента гибели Лены. Осталась светлая печаль. Эту девчонку я буду помнить всю жизнь.