— Ни пуха ни пера, Аверьян Степанович. — Я помахал шляпой вслед двуколке, и толкнул каблуками сапог в бока Бурке. — Трогай, неторопливый ты мой. Ну что ж, начало положено. Товарищи, к вечеру весь уезд будет знать, что молодой барон фон Жменев вернулся со товарищи. И Жень. Ты и твои девицы будут звездами сплетен, так что не обращай внимания на горящие ушки.
— Вот еще! — тезка вздернула симпатичный курносый носик, и мотнула головой, от чего роскошный «конский хвост» взметнулся над ее плечом черным вихрем.
— Однако. Такого замка на этом месте в нашей Финляндии точно нет! — Семенов, который оказался профессором и доктором философии, задрал голову, разлядывая старый донжон.
— Совершенно верно, Семен Васильевич. Даже следов почти не осталось. Только остатки фундамента, но основательно заплывшие и заросшие. Минимум триста лет тому назад замок расколотили в нашем мире, кто и как бог знает. Следов не нашел, ни в Хельсинки, ни в Питере. В Выборге тоже ничего. Тут же табуны всяких разных ходили, от шведов до петровских войск. — Я вытащил из кобуры кольт, и трижды выстрелил в воздух. — Эгей, Никифор, соня старый. Отворяй давай!
— Лейтенант, не слишком? Все-таки слишком рано еще. — Жилин нахмурился, выражая недовольство.
— Нормально, товарищ контр-адмирал. Сто процентов Никифор уже не спит, в конюшне возится. А за нами три пацанчика подглядывают вон в те бойницы. Ну, я ж говорил. — Одна из створок старых ворот неторопливо поплыла, въезд в замок. Хорошо ухоженые механизмы практически не скрипели.
В открывающиеся ворота вышел здоровенный пожилой мужик, в полувоенном мундире. Прищурив близоруко глаза, он оглядел нашу компанию, и расплылся в улыбке, отчего борода привратника хитрым образом распушилась.
— Никак молодой барин пожаловал? Прошу домой, господин барон. И товарищам вашим добро пожаловать! — После чего отшагнул назад, четко повернулся и вытянулся во фрунт. Все же армией в замке деда все дышит, армией и живет.
Проезжая мимо Никифора, я на полном серьезе козырнул ему. Как и мои спутники и спутницы. Даже парни на облучках фургонов, едущие за нами, откозырялись, чем доставили старику немало удовольствия.
Впрочем, Евгения и обе ее подчиненные заставили его удивленно моргнуть, и украдкой перекреститься. Но вот его бормотание меня удивило.
— Господи боже, неужто покойной княгини дочки?
Какая княгиня? С чего привратник принял девушек за дочерей совершенно неизвестной мне княгини? Непонятно, надо уточнить и выяснить. Здесь это может вылезти с совершенно неожиданного бока.
Внутренний двор все так же был тесноват. Но наша компания даже с двумя фургонами(кстати, точная копия американских армейских) вполне себе поместилась.
Спешившись, и привязывая поводья быков и аргамаков к коновязи, я с удовольствием слушал просыпающийся замок. Все же навел я шороху со стрельбой, но ничего, именно этого я и добивался.
Наверху по галерее дробно простучали каблучки, и черно-красный вихрь метнулся вниз по лестнице, длинным прыжком повиснув у меня на шее.
— Женька, братишка, приехал!!! — Красивая молодая женщина со странными, черно-красными волосами расцеловала меня в обе щеки, после чего повернулась к моим товарищам, мгновенно превратившись в чопорную аристократку. — Дамы, господа, рада вас приветствовать в нашем доме.
— Товарищи, это моя сестра, баронесса Элизабет фон Жменева. Белс, это мои командиры и сослуживцы.
— Господа, не стоит представляться во дворе. Прошу вас всех в дом. — тоже пожилой мажордом, важный, высокий, прямой, как будто палку проглотил, величаво выступил вперед. — Ваших коней обиходят, фургоны поставят на каретную площадку. Прошу вас в каминный зал, господин барон сейчас спустится.
Подождав, пока мои гости не войдут в дом, я придержал за рукав пошедшую было за ними Элизабет.
— Белс, секундочку. Эти красавицы — твои. — Я похлопал по золотистому крупу ближайшую ко мне ахалтекинку. — Принимай подарок, сестрица.
И, оставив пискнувшую от восторга сестру пританцовывать с парой кобыл (а те прямо-таки заплясали, когда Белс ухватилась за поводья), подошел к шестерым нашим бойцам, которые при помощи десятка пацанов распрягали коней из фургонов, и отводили их в конюшню. На ходу подозвал к себе привратника и старшего конюха.