Проверка документов и досмотр рюкзачка на КПП внешнего периметра, повторный контроль при входе в исследовательскую зону не улучшили настроения. Так и заявился в лабораторию насупленный. Техники шустрили, провода змеились и путались, струился дымок срочной пайки, гудело вспомогательное оборудование.
— Валер, — радостно крикнул коллега, — нам дали энергию для накачки лазера!
— Много?
— Самосвал и маленькую тележку. Хватит на два цикла.
— Шеф у себя?
— Да, шушукаются с тем, вчерашним.
— Что за хер с бугра?
— Шишка из столицы. Со связями — влегкую выбил электричество. К нему подходит стишок про вождя:
— Балабол, — уже с улыбкой отбрил Математик. — Пойду на заклание.
Москвич, несмотря на модную экипировку и золотой хронометр, органично смотрелся в шефском закутке. Не как металлический шкаф или покосившиеся лампы дневного света, конечно, но вписывался. Словно кот, что дремал возле калорифера, не упуская ни звука, ни движения. По молодости Пушок выслеживал мышей, потом остепенился и перепоручил охоту Валерке, чемпиону в ловле по-аспирантски. Тот брал кусочек сыра и приклеивал скотчем внутри стеклянной банки, прямо на донышко. Потом ставил на пол горлышком же вниз, под одним его краем пристраивал на ребро крупную монету и устанавливал ловушку в состояние равновесия. Хвостатая воровка залезала внутрь банки в попытке полакомиться, нарушала неустойчивый баланс и оказывалась в прозрачной тюрьме. Человеку оставалось подсунуть лист бумаги, перевернуть банку вниз дном, и готово лакомство для Пушка. Вот, и столичный господин невозмутимо ждал фразу «Кушать подано!»
— Шеф, тут такая история… — начал Математик и в горле запершило.
— Не обращайте на меня внимания, Валерий, — гость успокаивающе поднял ладони с колен.
— В математике процесса есть новый элемент, Арсений Ильич.
— Черт! Мы уже установку раскочегариваем, а ты с изменениями! — Жулин вскочил из-за стола и заметался по «кабинету».
«Боится, что московский „Пушок“ сожрет его», — невольно подумал математик, а вслух произнес иное. — Расход энергии при скачке будет компенсирован при возврате в исходную точку. Вот взгляните, — реальная рука быстро внесла изменения на черную доску.
— Разрази меня гром! — после нескольких секунд молчания выдохнул завлаб и бросился обнимать подчиненного. — Это — шедевр!
«Ревизор» смекнул, что мышь поймана, и предъявил права на добычу.
— Расскажите про «новый элемент».
Валерий лишь развел руками, что означало «физика — не барская наука».
— Как бы вам объяснить наглядно? — почесал затылок Жулин. — Представьте континуум как ткань на станке. Вертикальные нити — линии времени, горизонтальные — линии пространства. Если потянуть за временную нить, то есть затратить энергию, то она чуть растянется. Если её потом отпустить, то нить сожмется назад и вернет энергию. Не всю, но почти.
— Вы хотите сказать, время эластично?
— Зависит от количества энергии, направленной на его «растягивание».
— То есть, подтверждается ваше мнение о возможности перемещаться во времени?
— Только в прошлое, — встрял математик. — «Нити на станке» тянутся от нынешней точки отсчета только в уже сотканную «ткань».
— Иными словами, сегодняшний эксперимент сначала позаимствует из электросети, а потом вернет ей долг, — Завлаб спрятал узкое лицо в ладонях. — К возврату надо подготовиться, иначе тут всё разнесет. Извините, пойду дам указания.
— Присядьте, — Матвей по-хозяйски указал на табурет. — Мне тут про вас говорили…
— Что говорили? — тихо спросил Математик.
— Будто вы — гений.
— Боже упаси, гений здесь единственный — шеф. Если нас не прикроют, через пять лет люди забудут про остальных физиков, кроме него и, возможно, Эйнштейна. Я детям и внукам буду хвастать, что работал с самим Жулиным!
— Даже так! Какое прикладное применение будет иметь данное открытие?
— Я и не задумывался. Причем тут применение? Изменится само представление о Вселенной!
Шпион умело скрыл умиление парнем, который живет во Вселенной и свободен от дум о приземленном. Себе Матвей такого позволить не мог, представив шекспировский масштаб задачи: