Ло’ак уже не помнил, кто именно придумал Флайфурри. На уроках истории им об этом рассказывали, конечно, но он наверняка в тот момент был занят более важным делом. Или мечтал о ближайших выходных, или выискивал «сокровища» глубоко у себя в носу, шокируя потом содержимым пальца восприимчивую до приступов тошноты Са’ру. В основе этого вида спорта лежал земной бейсбол, о котором частенько рассказывал им отец. Вот только на Пандоре это соревнование претерпело множество изменений. Поле для игры сооружали в воде у береговой линии в многочисленных бухтах, позволяющих разместить зрительские ряды на песчаном основании берега. Сам процесс соревнований проходил над водой, благодаря чему в нем могли учувствовать как лесные на’ви на своих икранах, так и морские кланы на скимвингах. Мяч и бита оставались неизменными. Разве что размер этого инвентаря был переработан под габариты на’ви. На поле присутствовало не более девяти игроков, хотя команды были гораздо шире по составу. «Базы» были разбросаны по воде в виде огромных колец, через которые должен пролететь баттер (отбивающий), выбив мяч за пределы площадки. Пролетев успешно все четыре «базы», баттер приносил команде одно очко. Если команда соперника успевает вернуть мяч на базу до пролета кольца, команде засчитывается аут. После трех аутов команды меняются местами и атакующие становятся обороняющимися. В каждом иннинге (раунде) команда по разу играет в атаке и в обороне. В случае ничьей после 9 иннингов играют 10-й, 11-й и т.д., пока не выявят победителя. Ло’ака не зря прозвали чемпион, ибо он единственный в этом виде спорта поставил рекорд по хоум-рану! 55 успешных пролетов всех четырех баз после мастерского отбития мяча со спины своей крылатой девочки. Лучший питчер команды Ло’ак в данный момент то ли дрых, то ли нежился в объятьях его брата, явно получая удовольствие от полета.
В клан Оматикайя городские прилетели перед самым обедом. Посему большой толпы встречающих не образовалось, однако порядка двадцати пяти - тридцати на’ви разных возрастов все же пришли на посадочную площадку, дабы поприветствовать старших сыновей своего бывшего Оло’эйктана. Проснувшись минут за десять до посадки, Са’ра вновь испытала ужасное чувство неловкости как от собственного вида, так и от провокационного облика членов клана. «Ха. Членов клана. Какая двусмысленная фраза получилась» — подумала Са’ра, разглядывая пялящихся на нее сородичей. «Хотя нет, не совсем и двусмысленная! Вон у того мужика определенно кукушонок из-под повязки вывалился! У половины девчат топики перекосились так, что сверкают сосками по всей округе! А пара детей вообще голышом бегают. Чувствую себя как на нудистском пляже.»
Для братьев Салли внешний вид сородичей был более привычным хотя бы потому, что они гораздо чаще бывали в родном клане, чем Са’ра. Ло’ак с Нетейамом поручили заботу о своих икранах двум местным мальчишкам и повернулись навстречу бабушке, которая, несмотря на свой преклонный возраст, все так же по-королевски плыла им навстречу. Все трое гостей в хаотичном порядке выполнили приветственный жест и практически одновременно произнесли:
— Oel ngati kameie, tsahìk Мо’ат! (пер.с языка на'ви - Я вижу тебя, тсахик Мо’ат!)
— И я счастлива видеть вас, дети мои! — с улыбкой ответила тсахик и распахнула объятия. — Ну-ка обнимите свою старую бабушку! Вы растете не по дням, а по часам!
Молодежь по очереди подошла к главе клана, которая вовсе не казалась старой и вот уже десять лет выполняла обязанности как тсахик, так и Оло’эйктана, после того как в Тарсеме вспыхнуло стремление стать директором школы. Джейк говаривал, что только под этим предлогом теща отпустила молодого вождя, жаждущего стать ньюна’ви, как и великий Торук Макто. Мо’ат надеялась, что Тарсем продолжит вкладывать в юные головы традиции жителей Пандоры, взращенные со времен Первых Песен. После того, как треть клана последовала за своим вождем и стала ньюна’ви, тсахик Мо’ат взвалила на себя его обязанности, год от года обещая найти Трасмему замену. Но даже в клане уже все понимали, что волевая на’ви и сама прекрасно с этим справляется.
Первой к тсахик подскочила Са’ра и, обняв ее, тут же исчезла, отправившись в сторону хижины родителей папы. Потом к бабушке подошел Нетейам и так же получил свою порцию родственной ласки. Ло’ак только приготовился перетерпеть ненавистные обнимашки, как цепкая рука Мо’ат схватила его за ухо, а вторая ладонь перехватила руку с браслеткомом. «Вот черт!» — подумал парень, с испугом глядя на возмущенную на’ви. — «Как же я забыл снять его перед прилетом?! Вот сейчас точно начнется концерт на радость всем местным!»