На элегантной упаковке было написано: «Картье». Она развернула ее и увидела бархатную коробочку. Внутри лежало красивое золотое кольцо. Вернее, три кольца, спаянные в одно, сделанные из золота разных оттенков.
— Это называется русское обручальное кольцо, — сказал он. — Обычно его носят на мизинце левой руки.
— Я знаю.
— Размер пришлось выбирать наугад. Если не подойдет, просто зайди к Картье, когда тебе удобно, и спроси мосье Брессона. Он подберет тебе нужный размер. Могу я надеть его?
Она протянула руку, и Монтера надел кольцо ей на палец.
— Кажется, немного великовато, — огорченно сказал он.
Габриель покачала головой.
— Нет. Подходит отлично.
— Это знак… — Он помолчал, потом криво усмехнулся. — Такой момент — и я не могу найти слов.
— Рауль, — тихо сказала она, — я хочу попросить тебя о чем-то.
— Для тебя — все, что хочешь.
— Пойди погуляй. Мне нужно немного побыть одной.
— Прости, — грустно произнес он. — Пойду к себе. Может, мы еще увидимся утром, прежде чем я улечу.
— Нет-нет! — испуганно воскликнула она. — Я хочу, чтобы ты вернулся!
— Конечно, любовь моя. — Он поцеловал ее. — Я приду через полчаса.
Оставшись одна, Габриель подошла к телефону и набрала номер.
— Это Габриель, — сказала она, когда Вильерс взял трубку.
— Какие новости?
Она глубоко вздохнула.
— Доннер был с нами сегодня вечером. Я слышала, как он сказал Раулю, что акция состоится в субботу, а завтра утром они вылетают в Ланей. Не знаю, где это.
— В Бретани. Сходится с тем, что мы уже знаем.
— Он предложил и мне лететь с ними. Он снял особняк, который называется Мезон-Блан.
— Ты согласилась?
— Я хочу выйти из игры, Тони. Я больше не могу.
— Я знаю, что тебе трудно. Но это нужно сделать. Я знаю твои чувства к Монтере. Он хороший человек, и я им восхищаюсь, но он враг, Габриель, а мы сейчас не говорим о личных чувствах. Нельзя допустить, чтобы они получили «Экзосеты».
— Все равно, я не хочу больше в этом участвовать.
— Ну ладно. Я не могу тебя заставлять. Постараюсь управиться сам. Но тебе придется объясняться с Фергюсоном. Позвони мне утром, если передумаешь.
Он положил трубку, но тут же поднял ее снова и набрал номер квартиры на Кавендиш-сквер в Лондоне. Ему ответил Гарри Фокс.
— Неважные новости, Гарри, — сказал Вильерс. — Я только что говорил с Габриель. Она чувствует, что больше не может. Она хочет выйти из игры.
— Ладно, — ответил Фокс. — Оставь это нам.
* * *Габриель налила себе еще виски и выпила, чтобы успокоить нервы. Она должна сделать это.
Она села и набрала номер Фергюсона в Лондоне. Он ответил почти моментально.
— Фергюсон.
— Габриель.
Его голос сразу потеплел.
— Девочка моя, где вы были? Я несколько раз пытался дозвониться до вас, но никто не отвечал.
— Мы ходили ужинать.
Он немного помолчал. Пауза показалась ей невыносимой.
— Мне тяжело говорить, — наконец произнес Фергюсон. — Мы хотели связаться с вашей матерью и отчимом, но они, кажется, путешествуют на яхте где-то в Греции.
Слова Фергюсона могли означать только одно.
— Ричард? — прошептала она.
— Да. Мне очень жаль, что приходится сообщать такую новость. Он пропал без вести, выполняя боевую задачу недалеко от Порт-Стэнли. Считают, что он погиб.
— Боже!
Фергюсон продолжал что-то говорить, но она не слышала. Она вспоминала, как близки были они с Ричардом в детстве. Мать и отчим много путешествовали, и они часто оставались вдвоем. Многочисленные воспитатели и слуги не могли заменить им друг друга. А когда Ричард начал встречаться с девушками, Габриель давала ему советы. Она не могла поверить, что никогда больше не увидит его.
— Я понимаю, как вам тяжело сейчас, — говорил Фергюсон. — При сложившихся обстоятельствах, наверное, лучше вывести вас из операции.
— Нет, — устало ответила она. — Не стоит. Не сейчас. Спасибо и спокойной ночи, бригадир.
Она сидела, как во сне, глядя на телефон невидящим взглядом. Потом взяла трубку и позвонила Вильерсу.
— Я передумала, Тони. Завтра я лечу с Раулем и Доннером в Ланей. Но я не могу тебе сказать, где там находится этот дом, который снял Доннер.
— Не волнуйся, найдем. Мы с Харви поедем туда на машине сегодня же… Что-то случилось? — спросил он после некоторого колебания. — Почему ты передумала?
— Ричарда больше нет, — ответила она. — Погиб при выполнении задания. Слишком много убитых уже. Ты прав, Тони, надо остановить эту бойню, любой ценой.
— О Господи, — пробормотал Вильерс.
Она положила трубку.
— Необыкновенная девушка, — вздохнул Фергюсон.
— Она не выходит? — поинтересовался Фокс.
— Нет.
— Как она восприняла это?
— Черт побери, откуда я знаю, Гарри? Самое важное сейчас — сколько она может продержаться.
Когда Монтера подошел к двери в квартиру Габриель, она была слегка приоткрыта, как будто там ждали его возвращения. Он вошел.
— Габриель?
— Я здесь.
Она лежала на кровати в темноте. Он потянулся к выключателю, но она быстро сказала:
— Не надо, Рауль, не включай свет.
Он сел на край кровати.
— Если ты неважно себя чувствуешь, я могу уйти. Только скажи. Я не обижусь.
— Нет. — Она потянулась к нему. — Не уходи. Я хочу, чтобы ты остался со мной.
Он разделся, бросил одежду на стул и лег рядом с ней. Она обняла его, и вдруг, словно прорвало плотину, вся боль и мука вылились неудержимым потоком слез.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего, Рауль. Не говори ничего. Просто будь со мной.
Он стал гладить ее по голове, коснулся губами ее лба, будто успокаивая ребенка, и вскоре она уснула.
Вильерс и Джексон выехали из Парижа ночью. Они проследовали через Орлеан и Тур, а в Нанте повернули на юг. Когда они нашли Ланей, было только восемь часов утра. Джексон повел машину медленнее. Они поехали вдоль изгороди, мимо ворот, запертых на большой висячий замок. Джексон загнал «ситроен» под деревья, росшие неподалеку. Там они вышли из машины и вернулись к аэродрому пешком.
— Похоже, это старый аэродром, оставшийся со времен войны, — сказал Вильерс.
— И никаких признаков жизни. — Джексон зябко повел плечами. — Терпеть не могу такие места. Слишком много призраков. Слишком много людей здесь полегло.
Вильерс кивнул.
— Я тебя понимаю. — Он взглянул на низкое серое небо. — Будем надеяться, что погода не помешает нашим друзьям добраться благополучно.
— Что будем делать сейчас? — спросил Джексон.
— Поехали в Сен-Мартен. Попробуем найти тот дом, который снял Доннер.
Они вернулись к машине.
* * *Габриель лежала на спине, глядя в потолок. Немного погодя она повернула голову и увидела, что Монтера смотрит на нее.
— Как настроение? — спросил он.
— Отлично. — Габриель сама удивилась своему спокойствию. Теперь она полностью контролировала себя. — Прости, что вчера вечером так получилось.
Он взял ее руку и поцеловал.
— Хочешь рассказать мне об этом?
— Да рассказывать-то нечего. Так, призраки прошлого. — Она слегка сжала его руку. — Послушай, а это дело с Доннером в Бретани, оно очень важное?
— Да.
— А потом, когда оно закончится, ты вернешься в Аргентину? Когда, Рауль? Через два дня? Через три?
— Я ничего не могу поделать, — вздохнул он.
— Я тоже. Поэтому я хочу находиться с тобой все то время, что нам осталось, и черт с ним, с этим Доннером! Я лечу с тобой в Ланей.
— Точно? — обрадовался Рауль.
— Точно!
Он прижался лицом к ее плечу. Она гладила его волосы и думала о том, как легко солгать даже любимому человеку.
* * *Доннер нетерпеливо ходил взад и вперед по ангару и курил одну сигарету за другой. Ванда стояла, прислонившись к стене. Рабьер спокойно ждал возле своего «Чифтена».