Это звучало примерно так:
— Двадцать на борту (речь идет о заложниках). Двадцать один. Еще одна группа из десяти.
— Летим к неграм? (Имеется в виду Найроби и затруднительность заправки в Энтеббе).
От каждого пилота в ответ: "Да", "Да", "Да", "Да".
— Не трогайте пучеглазых. (Об угандийских солдатах, охранявших старое здание.)
Заложники просили не стрелять в африканцев: "Они только старались нам помочь".
Однако ещё одно летучее подразделение "пучеглазых" появилось отнюдь не с целью "помочь". Два взвода десантников настигли их близ главной контрольно-диспетчерской башни и убили около 30 человек. Более поздний подсчет показал, что по меньшей мере 45 угандийцев погибли в сражении, которого десантники стремились избежать. Но никаких цифр нельзя назвать с уверенностью после волны жестоких убийств, захлестнувшей затем Уганду.
Тело Ионни принесли в самолет, предназначенный для освобожденных заложников. Его товарищи думали, что он только ранен. Они ворвались со своими носилками в поток взволнованных людей; некоторые были перепуганы и отчаянно стремились как можно быстрее оказаться в большом "Геркулесе", в безопасности.
Молодая женщина в трусах и в лифчике, укутанная в одеяло, упала у трапа, потеряв сознание. Какой-то ребенок громко звал маму. Солдаты, охранявшие "Геркулес", сказали ему:
— Перестань звать маму — ты уже взрослый мужчина.
В общей суматохе никто не понял тревоги сына Доры Блох.
Возле холла, в старом здании, молодой израильтянин, у которого было в запасе несколько минут, обнаружил двух угандийцев. Он связал им запястья и лодыжки, после чего преподал им короткий урок иврита:
— Скажите президенту Амину, что здесь был Дани из кибуца… Вот и все. Я пришел в Африку и хочу оставить сувенир для вашего шефа. Понятно? — Самую главную фразу он сказал на иврите и на английском:
— Здесь был Дани из кибуца…
"Геркулес", приземлившийся первым, должен был взлететь последним. Старший пилот, сидевший в кабине, погасил огни и стал обдумывать ситуацию. С одной взлетной полосы не было видно другую; старая взлетная полоса использовалась для двух эскадрилий русских "МИГов" и других военных самолетов. Только взрывы и пожары были видны отчетливо; летчики докладывали, что цистерны с горючим передвинуты на дальний конец аэродрома.
Через 15 минут, в разгар наземной фазы операции "Молния", пилоты провели краткий обмен мнениями:
— Стоит ли пробираться сквозь взрывы и пожары, чтобы заправиться тут на месте?
Безопасность самолетов — этому подчинялось все. Решено было произвести заправку не в такой сумасшедшей обстановке. Командующий ВВС сказал:
— Мы знали, что если хоть один "Геркулес" не сможет взлететь, часть людей останется в Энтеббе. И солдаты, и мы знали это. Если вы вспомните об обычных задержках в отправлении, которые случаются, когда самолеты летят на большие расстояния, и о том, как самая маленькая неисправность может задержать самолет на земле, вы поймете, что мы чувствовали. Шальная пуля, мельчайшая оплошность — и пути назад нет. Даже ничтожная задержка при взлете в самом конце операции могла оказаться роковой. Мы все хорошо понимали это, и у меня сводило желудок от тревоги.
Один из "Геркулесов", нагруженный до отказа и уже готовый к взлету, боролся с собственными колесами, необъяснимым образом увязшими в грязи. Моросивший дождь сделал скользким бетон и превратил почву в болото. Пилот заколебался, разглядывая белую линию, по которой он ориентировался.
— Ну-ка, высунься! — приказал он второму пилоту. — Эта линия…
— Это край, а не середина! — заорал второй пилот. — Лево руля!
Первый пилот широко открыл заслонки и вырвал "Геркулес" из грязи, потеряв на этом несколько ярдов, нужных для взлета. А озеро Виктория уже неслось навстречу. Пилот автоматически приготовился к процедуре взлета в чрезвычайных условиях — "стоянию на тормозах": моторы на полную мощность, нос самолета опущен… Он полностью открыл заслонку и отпустил тормоза. Нос поднялся вверх, и машина двинулась вперед. На скорости 60 миль в час "Геркулес" оторвался от земли, не то как обычный самолет, не то как вертолет. Огромные турбины ревели, унося свой груз в небо. Общая длина пробега, как было подсчитано позднее, составила 183 метра, а угол атаки "Геркулеса" равнялся 45°, что почти невероятно.