Леди Доусон поднялась и подошла к окну. Шторм так и не успокоился. Парусника видно не было.
— Они перевернутся, — проговорила она.
Картер был все еще погружен в свои бумаги, он не следил за объяснениями.
— Вы должны его понять, он слишком взволнован, — сказал лорд Карнарвон, — нам ведь теперь нужно понять, как действовать дальше.
Подчеркивая каждое слово, будто пытаясь придать особый вес сказанному, леди Доусон ответила:
— Поэтому вы и были приглашены сюда.
— Я не понимаю, — возразил лорд Карнарвон, а Картер поднял голову. — Какое отношение имеет мое открытие к вашему проекту?
Картер с досадой отвел взгляд, и Эвелин поняла почему. Ее отец сказал «мое открытие», будто это он рылся в грязи на протяжении двадцати лет, будто не Картер потратил жизнь на то, чтобы совершить это открытие. Она почувствовала, что Картер оскорблен, и ей тоже стало больно.
Лицо леди Доусон изменилось еще больше, на нем появились резкие морщинки, глаза заблестели. Наконец, досадливо вздохнув, она ответила:
— Лорд Карнарвон, видимо, вы неправильно расцениваете ситуацию. Речь идет не о вашем или моем проекте, речь идет о деле государственной важности. Военный министр в качестве ответственного лица со стороны правительства его величества перенял ответственность за ведение дела Имхотепа. Это значит, распоряжения исходят от военного министра.
— Интересно! — ответил лорд Карнарвон с иронией, присущей всем британцам, в особенности же британским лордам. — Я вот только никак не пойму, что общего имеют ваши длящиеся годами бесплодные поиски гробницы безвестного строителя пирамид с моим открытием? Впервые найдена нетронутая гробница, и мы еще даже не знаем, что ждет нас за запечатанной стеной.
— Вот именно, — заметила леди Доусон, — именно потому, что впервые найдена нераспечатанная гробница, что мы не знаем, что ждет нас за дверью, шумиха вокруг данного события будет сильнее, нежели когда-либо прежде.
Картер покачал головой:
— Быть может, вы выразитесь яснее? О чем, собственно, речь?
Пинкок вступил в разговор:
— Автор идеи — Джеффри Доддс, и я считаю ее потрясающей. До сих пор масса усилий уходила на то, чтобы скрыть нашу истинную деятельность. Ваше открытие, лорд Карнарвон, после огласки в мировой прессе станет сенсацией, в Луксор со всего мира съедутся не только представители прессы, но и ученые и археологи потянутся в Долину Царей, остальные же районы раскопок опустеют.
— Я начинаю понимать, — вставил Карнарвон. — Пока мы здесь открываем гробницу фараона, вы хотите получить возможность спокойно работать в Саккаре.
— Именно так На следующей неделе в Каир прибывает команда археологов из Оксфорда. Лично министр внутренних дел добился получения лицензии. Руководитель раскопок, профессор Винбери, составил карту, на которой обозначены все проводимые ранее в Саккаре раскопки, при этом он обнаружил площадку размером не более футбольного поля, на которой по неизвестной причине никогда ранее раскопки не проводились.
— Звучит неплохо.
— Я прошу сохранить сказанное в тайне. Об истинной цели предприятия знает лишь Винбери. Даже его команда не знает, что конкретно они будут искать.
— Потрясающе, великолепно, — согласился лорд.
Картер же, наоборот, пробормотал нечто о глупости и беспомощности и, наконец, сказал:
— Открытие нельзя сделать вдруг, его вероятность должна расти постепенно, а рост требует удобрений. Удобрения археологического открытия — это информация, информация и еще раз информация. Я никогда не нашел бы гробницу Тутанхамона, если бы не располагал сведениями, к которым никто прежде не получал доступа. В Долине Царей до сих пор существует множество мест, где никогда не велись раскопки, и не имеет смысла копать там лишь потому, что ранее этого никто не делал. Но это мое личное мнение.
Леди Доусон ответила на высказывание археолога лишь небрежным жестом и спросила, обращаясь к лорду Карнарвону:
— Сколько времени, по вашим расчетам, потребуется для того, чтобы открыть и оценить содержимое гробницы?
— Послушайте, леди, — грубо прервал ее Картер, — мы (да, он сказал именно «мы») совершили открытие, которое, возможно, — я говорю, возможно, — подарит миру уникальнейшие сокровища из всех когда-либо найденных. И вы спрашиваете, сколько времени понадобится на то, чтобы извлечь их. — Он ударил ладонью по столу. — Три тысячи лет фараон покоится в гробнице, а вы хотите составить расписание его поднятия. Это абсурд с точки зрения науки. Эта гробница — мое открытие (он сказал «мое»), и я буду решать, сколько времени потратить на ее исследование! — Он вскочил, вышел из салона и, встав у релинга, устремил взгляд в темноту.