Таким образом, я узнал, что мать доктора Б. тем временем вновь вышла замуж и теперь носит фамилию Е. О г-не Е., несколько сомнительном типе, никто из местных точно ничего не знал, в том числе и об источниках его состояния. Но в принципе это достаточно типичная ситуация для той местности. Идея навестить г-жу Е. без предварительной договоренности оказалась вполне удачной, так как в противном случае, думаю, она отказалась бы от встречи. Я не стал терять времени и направился в Аскону, где и нашел г-жу Е. в одиночестве, несколько удрученную и слегка подвыпившую, что меня даже порадовало, так как это состояние в некоторой степени развязало ей язык. Тем не менее г-жа Е. не предоставила мне документов — она объяснила, что их более не существует. Однако, сама того не подозревая, г-жа Е. дала мне ценный намек на происхождение Бастет-кошки: она прекрасно помнила, что в мае 1974 года странным образом околела кошка домовладельца и примерно в то же время Ференц Б. нашел Бастет-кошку на аукционе. Он приобрел вещицу в память о своей любимице.
К моему сожалению, беседу пришлось прервать, так как неожиданно появившийся супруг г-жи Е. встретил меня с недоверием и, если не бестактно, то достаточно прямо выражая свое намерение, выпроводил меня.
Зато я уже дошел до того момента, когда история стала приобретать некую заметную динамику. Рассылка одинаково составленных писем во все ведущие компании, проводящие аукционы, содержавших один и тот же вопрос — не проводила ли фирма в мае 1974 года аукцион египетского искусства, дала следующие результаты: три фирмы ответили отрицательно, две не ответили вовсе, одна — положительно. Лондонская «Кристис» проводила аукцион 11 июля 1974 года. Я отправился в Лондон.
Центральный офис компании «Кристис» на Кинг-стрит, Сент-Джеймс, производил вполне благоприятное впечатление, по крайней мере что касается помещений свободного доступа, отделанных в благородных красных тонах; внутренние же комнаты скорее находятся в состоянии упадка. И прежде всего архив, в котором хранятся каталоги и итоговые списки сделок, заключенных на аукционах. Я представился как коллекционер и, таким образом, легко получил доступ в помещение с покрытыми пылью каталогами. Мисс Клейтон, благородная дама в очках, проводила меня и помогла сориентироваться.
Из каталога «Египетские скульптуры» от 11 июля 1974 года следовало, что большая часть экспонатов была получена из собрания нью-йоркского коллекционера, например, Апис-бык, датированный Четвертой династией, и статуэтка Гора из Мемфиса. Наконец, в качестве лота № 122 я обнаружил искомую Бастет-кошку, Третьей династии, предположительно найденную в Саккаре. Я сказал, что в данный момент являюсь владельцем статуэтки и мне хотелось бы иметь полный список всех ее предыдущих владельцев: не могли бы мне сообщить данные о продавце и покупателе моей кошки применительно к данному аукциону?
Просьба была решительно отклонена моей провожатой, она закрыла каталог, вернула его на место и неохотно спросила, чем еще может быть полезна. Я отказался, поблагодарив за оказанную помощь, так как понял, что, действуя прямо, не сумею продвинуться в поисках. Пока мы выходили из архива, я завязал с мисс Клейтон беседу о лондонской кухне, которая представляет книгу за семью печатями для любого европейца с континента, и удача не заставила себя ждать. Любой англичанин, когда речь заходит об англосаксонской кухне, просто-таки бросается на ее защиту. Мисс Клейтон не оказалась исключением. Нужно только знать место. При этом стекла ее очков ярко блеснули. Наш разговор завершился уговором встретиться в «Четырех сезонах» в Южном Кенсингтоне.
Сразу перейду к главному: ужин не был бы достоин описания, если бы не состоявшийся непринужденный разговор, во время которого я имел возможность похвалить глубокие познания мисс Клейтон касательно аукционов. Затем я добился доверия мисс Клейтон, пустив в ход комплименты в адрес отнюдь не ее профессиональных качеств, а также обещания сообщить мне продавца и покупателя лота № 122 при условии сохранения молчания.
Когда на следующий день я нашел мисс Клейтон в бюро, она заметно нервничала. Сунув мне в руку листок с двумя адресами и именами, из которых одно уже было мне знакомо — Ференц Б., она торопливо добавила, что просит меня забыть разговор предыдущего вечера. Она и так слишком много рассказала, больше, нежели позволительно, вероятно, так подействовало вино, она очень сожалеет. На мой вопрос, увидимся ли мы еще, мисс Клейтон ответила отрицательно и попросила извинить ее.
В баре «Глочестер», куда я частенько захожу, бывая в Лондоне, я размышлял о том, что же такое мне сказала мисс Клейтон, чего говорить, по ее мнению, не следовало. И несмотря на то, что я до мелочей мог припомнить предыдущий вечер, никаких догадок у меня не появилось. Зато теперь в моем распоряжении было имя продавца, видимо, египтянина, Гемала Гаддалы, местожительство — Брайтон, Сассекс, Эбби-роуд, 34. Стояло лето, и я решил поехать в Брайтон, где остановился в отеле «Метрополь» на Кингз-роуд. Портье, седой добродушный пожилой господин, удивленно повел бровями, когда я спросил его о Эбби-роуд. Вежливо и обстоятельно он объяснил, что в Брайтоне, к сожалению, нет улицы с таким или подобным названием. И в 1974 году ее также не существовало, он бы знал об этом. Я позвонил мисс Клейтон в Лондон: быть может, она ошиблась? Однако она возразила, что ошибки быть не может. На мой вопрос, не скрывает ли она что-то от меня, она промолчала, затем повесила трубку.