Поначалу профессор избегал привлекать Омара к своим расследованиям на том берегу Нила. Задача Шелли состояла в том, чтобы нанести на карту все имеющиеся следы, указания и обнаруженные тайники, а также отследить возможные места раскопок, которые мог бы осуществить Фонд Исследования Египта, — трудоемкое занятие, как выяснилось позднее: где бы он ни появлялся, профессор везде встречал лишь недоверие. Археологи всех господствующих на международной сцене государств были привлечены сообщениями об открытиях и слетелись сюда, как мухи на верблюжий помет. Большая же часть вины в том лежала на молодом англичанине по имени Вильям Карлайль, дальнем родственнике известного историка, околачивавшемся в Египте, после того как бросил обучение в Оксфорде.
Никто точно не знал, чем этот полиглот зарабатывает на жизнь, а то, что он в деньгах не купается, было видно уже по его поношенной одежде, разительно отличавшей его от остальных англичан. Нет, то, о чем говорил Карлайль — что он в качестве специального корреспондента пишет статьи для «Таймс» и других европейских газет и живет на полученные за публикации деньги, безусловно, соответствовало действительности. Он колесил по стране между Александрией и Абу Зимбелом, неделями снимая комнаты в дешевых пансионах и общаясь с археологами и местными жителями, в постоянном поиске сенсаций. Карлайля видели беседующим как на верблюжьем рынке или базаре, так и в Долине Царей. Таким образом он добывал информацию, недоступную для остальных, и никто не мог сказать, случайно ли очередное появление журналиста или оно предвещает новое открытие.
Впервые Омар встретился с Карлайлем в газетном киоске в холле «Зимнего дворца», где покупал «Таймс» для профессора. Карлайль заговорил с ним, как обычно, из любопытства, и поинтересовался, он ли читатель «Таймс». Мальчик объяснил, что он слуга профессора Шелли из Фонда Исследования Египта, — так завязался разговор, в течение которого журналист проявлял все больший интерес к юному египтянину.
Омар удивлялся тому, что именно он стал объектом внимания англичанина, и рассказал тому больше, нежели обычно рассказывают незнакомцу. Они бродили вдоль Нила, и Омар рассказывал о своем таинственном исчезновении и его счастливом исходе, а также высказал предположение, что целью похищения по неизвестным никому причинам на самом деле мог быть профессор.
Человек вроде Вильяма Карлайля не мог не почуять возможную сенсацию и на следующий день попросил профессора о встрече. Шелли говорил охотно, но более того, что уже знал, Карлайль от него не услышал. А Омар забыл упомянуть об одной мелочи — ожоге на его правой руке. Карлайль пообещал держать профессора в курсе, сам же решил заняться этой историей.
Несколько дней, покупая «Таймс», Омар озирался в поисках журналиста, но Карлайль не возвращался. От продавца газет мальчик узнал, что тот остановился в отеле «Эдфу» недалеко от вокзала. Через две недели, в течение которых от журналиста не поступало никаких известий, Омар решил навестить его в отеле.
Отель оказался продуваемым зданием с террасой, выходящей на улицу. Нити бисера служили дверями. Портье не было, на входе, в узком коридоре с выкрашенными в зеленый цвет стенами с отстающей штукатуркой, просто висел деревянный шкафчик с ключами от комнат. На крик Омара вышел сгорбленный старик, опирающийся на палку. При упоминании Карлайля он заволновался. Ya salaam, англичанин исчез неделю назад, кровать не пронуга, багаж на месте, недельная задолженность по оплате.
Омар бросился домой и рассказал профессору о том, что только что узнал. Они вместе отправились в отель «Эдфу», и Шелли попросил показать ему комнату англичанина. Вознаграждение в размере суточной платы открыло ему комнату на первом этаже. Комната была не более чем три на три метра. Чтобы разглядеть хоть что-нибудь, Шелли открыл ставни, заменявшие стекла. Постель была застелена, занавеска, служившая шкафом, приоткрыта, за ней висела одежда.
У окна стоял маленький квадратный стол, на нем — пачка чистой бумаги, подставка для перьев из слоновой кости, квитанция с телеграфа на шестьдесят пиастров от 20 ноября, книга В. М. Ф. Питри «Методы и цели археологии», внутренние листы из «Таймс» от 22 ноября 1911 года, темная фотография, изображавшая нескольких человек, а также остатки булочки с кунжутом, явно приглянувшейся мышам. Комната не производила впечатления ни покинутой в спешке, ни оставленной съемщиком без намерения вернуться. Что подтверждалось прежде всего конвертом с марками на пятнадцать фунтов, найденным Шелли во внутреннем кармане куртки.