Ранним утром на следующий день Омар со своим багажом первым покинул корабль. Предприятие казалось небезопасным. Омару следовало следить за тем, чтобы не быть узнанным. Кроме того, он, конечно, не должен был лишний раз попадаться на глаза англичанам. Он наблюдал за ними, скрывшись в тени деревянной палатки. Оба англичанина тащили за собой немалое количество багажа — по чемодану и сумке, — видимо, рассчитывая на продолжительное пребывание.
Омар предполагал, что их встретит кучер от отеля, в котором те должны были остановиться, но этого не случилось. Они подождали, пока разойдутся люди, отклоняя вежливые предложения кучеров, и, наконец, направились к одному из перевозчиков. Паруса лодок хлопали на ветру, и в свете утреннего солнца Омар разглядел, что старший англичанин не так стар, как ему показалось прошлой ночью. У второго же были рыжие волосы, выдававшие ирландское или шотландское происхождение.
Ввиду того, что на том берегу Нила англичане никак не могли исчезнуть бесследно — если только они не направлялись в Каргу или один из оазисов Ливийской пустыни, — Омар не стал преследовать их. Он радовался тому, что может беспрепятственно наблюдать за ними из своего укрытия. Куда они могли направляться? — Вероятно, в эль-Курну или в Дейр эль-Медину, или их должен был встретить Картер, с которым они могли договориться заранее.
Пребывание в Луксоре таило для Омара немало опасностей. Его ни в коем случае не должны были узнать, поэтому он отложил дальнейшее наблюдение и решил позаботиться о своей безопасности. После того как пароход вновь отчалил, а англичане переправились на противоположный берег, Омар, взяв свою сумку, направился в сторону вокзала, чтобы снять комнату в одном из дешевых отелей, которые в изобилии имелись в том районе.
При этом сложилась ситуация, кажущаяся совершенно необъяснимой, но разве не необъяснимое определяет весь ход нашей жизни? Проходя мимо старого отеля «Эдфу», совершенно не изменившегося за прошедшие годы — разве что деревянный балкон над входом прогнил еще больше, — Омар почувствовал непреодолимое желание увидеть сгорбленного старика, хозяина отеля.
Внутри ничто не изменилось. Как и раньше, от стен отшелушивалась зеленая краска, и коричневый ящик для ключей висел на прежнем месте. За стойкой восседал лысый мужчина, назвавшийся новым хозяином отеля и осведомившийся, чем может помочь незнакомцу. На вопрос, есть ли свободные комнаты и сколько они стоят, тот ответил, что в несезон свободны все комнаты, так что Омар может выбрать любую. Насчет цены же всегда можно договориться.
Омар выбрал комнату на первом этаже, в которой когда-то жил журналист Вильям Карлайль. По сравнению с остальными эта комната производила наилучшее впечатление. Он назвался Хафизом эль-Гафаром, проживающим по адресу Шарья Квадри, 4, Каир, — это было имя хозяина снимаемой им квартиры, дом же, находившийся по названному адресу, находился в паре кварталов от квартиры Омара. Ему показалось, что теперь он был в достаточной безопасности.
Далее встал вопрос, как удобнее наблюдать за англичанами. Омар вновь припомнил разговор на пароходе, свидетелем которого он стал, и убедился в том, что археологами эти двое не были: по опыту работы с профессором Шелли Омар знал, какие манеры и выражения приняты среди археологов. Им-то что могло быть нужно от Хартфилда?
Омар упал на кровать, закинул руки за голову и, глядя на противоположную стену, обои которой были разрисованы неприличными картинками и исписаны признаниями в любви, арабскими и английскими именами и расчетами платы за комнату, задумался. Профессор Хартфилд считался пропавшим. Если его исчезновение было связано с фрагментом плиты, о котором говорил Нагиб, то можно было сделать два предположения: либо Хартфилд тайно продолжал поиски гробницы Имхотепа, либо же одна из конкурирующих группировок с целью присвоить его документы устранила профессора, похитив или убив его. Возможно также, Хартфилд не открыл всего того, что знал, и теперь был нужен похитителям; быть может, именно этим англичанам он был нужен более всего.
Омара охватило чувство, что им руководит злая судьба, судьба, объединившая в одну цепочку людей и события и стремящаяся к единой цели. Ему не удавалось отказаться от участия в этой истории, начать жизнь заново и жить без постоянного страха, повсюду сопровождавшего его. Нечто необъяснимое постоянно возвращало Омара, притягивая его, как собаку, новыми намеками на след. Быть может, причиной всему была та самонадеянность, с которой Омар противопоставлял себя всем прочим охотникам за тайной, — черта, обычно ему несвойственная, но в данном случае превалировавшая.