Нагиб эк-Касар был опытен, провел долгие годы в Европе и мог бы быть полезен влюбленным в их непростой ситуации, он смог бы помочь им бежать в Европу. Но где искать Нагиба? Наконец, Омар вспомнил о старом чистильщике обуви перед отелем «Мена Хаус». Омар часто рассказывал о нем Нагибу, и тот знал, что Хасан — единственный человек, которому доверяет Омар. Наверняка Нагиб обратится к нему, если захочет найти Омара.
Халима давно уже дала ему крупную сумму денег, от которой Омар сначала отказался, затем же принял с благодарностью. Теперь он был рад этому, потому что смог позволить себе путешествие в Гизу на омнибусе. Хасан устроился на прежнем месте перед отелем. Казалось, он не имел возраста — за то время, что его знал Омар, он ничуть не изменился.
Хасан мгновенно заметил беспомощность в глазах друга и махнул в сторону скамейки парка, скрывавшейся в тени олеандров и не видимой от входа в отель.
— О тебе уже спрашивали, — сказал старик, взобравшись на скамейку.
— Нагиб эк-Касар?
Микасса кивнул.
— Где он?
— Не знаю, — ответил Хасан, срывая листочек олеандра и старательно разжевывая его. — Он производил достаточно унылое впечатление, а на все вопросы отвечал коротко и ничего не значащими фразами. Я не знал, что и думать о нем. Наконец, он сказал, что вернется. Забавная личность! — И Хасан выплюнул листок олеандра.
Омар принялся рассказывать о том, что произошло с тех пор, как они виделись в последний раз: о загадочном задании аль-Хуссейна, его безрезультатной слежке за англичанами и неожиданной встрече с Халимой. Омар не остановился и перед тем, чтобы рассказать об их любви, встречах и планах побега, а также рассказал об их растерянности. Замолчав, Омар почувствовал облегчение.
Хасан сначала безмолвно смотрел перед собой, потом стал покачивать головой, будто обдумывая свое окончательное мнение. Наконец он набрал в легкие воздуха и так выпрямился, что его короткое тело приняло почти угрожающий вид. Не глядя на Омара, он сказал:
— Этого тебе делать нельзя, нельзя.
— Чего? — воскликнул Омар.
— Она его жена. Ты не имеешь права забрать ее.
— Но он преступник. Он мучает ее, я боюсь, что он убьет ее, если узнает о наших встречах!
— И все же Халима перед Аллахом — законная жена Али ибн аль-Хуссейна, и никто ни по ту, ни по эту сторону Нила не имеет права забирать у него жену.
— Но я же рассказал, как произошла свадьба!
— Священные законы Корана не спрашивают об обстоятельствах, в которых произошло бракосочетание, они спрашивают, произошло ли оно. Дала ли Халима аль-Хуссейну согласие?
— Да, но…
— Значит, она его законная супруга, и никто, и ты тоже, не может оспаривать ее у него.
Уверенность микассы, сквозившая в его речах, смутила Омара. Он никогда не шел против его слов и советов. Хасан был для него лучшим советчиком до сегодняшнего дня, в том числе и в вопросах морали. Но теперь все изменилось. Омар ни минуты не сомневался в правильности своего поведения. Отдать Халиму этому негодяю? Никогда!
Омар назвал свой адрес. Если Нагиб появится, сказал он, Хасан должен сказать о его местонахождении. Старик пообещал сделать это, и Омар пустился в обратный путь. В омнибусе он нашел место в последнем ряду. Его голова разрывалась от дум. Его угнетала необходимость пойти против совета микассы, но оставить Халиму он не мог. Конечно, Хасан был мудрым стариком, и все его советы до сих пор помогали ему, но в данном случае возраст — не лучший советчик. Омар хотел жить с Халимой, даже если законы всего мира будут против них.
Обсуждая побег, Омар и Халима сначала вместе решили ехать в Англию. Омар говорил на английском языке, а профессор Шелли многое рассказывал ему о культуре и истории страны. Деньги не составляли проблемы. Если бы Халима продала свои украшения, — а она уверяла, что готова это сделать, — у них бы появилось достаточное количество денег, чтобы прожить около года. Однако, когда Омар, отправившись на набережную, спросил в одной из компаний, есть ли свободные каюты на корабль, следующий из Александрии в Саутгемптон, ему сообщили, что билеты продаются лишь вместе с визой, для чего ему необходимо сообщить свое имя и адрес. Омар в отчаянии покинул агентство.
Омар был твердо уверен, что имя его все еще значилось в списках лиц, находившихся в розыске, хотя со времени взрыва прошло уже четыре года. Но как он мог убедиться в обратном, не подвергнув опасности себя и Халиму?
Не проходило и дня без очередной демонстрации каирских националистов. Нападения на британских служащих и забастовки работников почты и железной дороги усугубляли серьезность положения. В качестве протеста взрывали телеграфные столбы, железнодорожные пути и ирригационные каналы. Заглул был в ссылке, страна с некоторых пор существовала без правительства, над цитаделью в Каире реял британский флаг, а британский комиссар лорд Оленби пытался уговорить премьер-министра его величества, Ллойда Джорджа, хоть что-нибудь изменить в политической обстановке страны.