Ян Флеминг, во время войны — морской офицер, создатель Джеймса Бонда, в комнате № 39 Адмиралтейства — мозговом центре британской военно-морской разведки.
Все те же странности судьбы свели воедино в комнате № 13 хитроумного юриста Монтегю и изысканного, долговязого, непредсказуемого Чамли, человека идей. Эти два столь несходных между собой человека исполнили самый замечательный парный номер в истории военной дезинформации. Они пользовались поддержкой комитета «Двадцать», у них было много предшественников, и у них были наметки плана. Чего у них пока еще не было — это четкого представления о том, к чему этот план приложить.
4
Цель удара — Сицилия
Общий план действий, который согласовали Уинстон Черчилль и Франклин Делано Рузвельт во время встречи в Касабланке в январе 1943 года, был в некоторых отношениях более чем очевидным: после успеха операции «Факел» в Северной Африке целью следующего удара должен стать остров Сицилия.
Нацистская военная машина начала наконец буксовать. Британская 8-я армия под командованием Монтгомери нанесла поражение доселе непобедимому Африканскому корпусу Роммеля при Эль-Аламейне. Вторжение союзников в Марокко и Тунис решающим образом ослабило немецкую хватку, и освобождение Туниса позволило союзникам взять под контроль побережье Северной Африки со всеми портами и аэродромами от Касабланки до Александрии. Пришло время осадить гитлеровскую «крепость Европу». Но с чего начать?
Как место, где логичнее всего было нанести удар, по знаменитому выражению Черчилля, в «мягкое подбрюшье Оси», напрашивалась Сицилия. Остров, расположенный у носка итальянского «сапога», господствует над проливом, разделяющим два берега Средиземного моря: от Сицилии до тунисского побережья всего 80 миль. Чтобы освободить Европу, вырвать Италию из фашистских объятий и отбросить нацистское чудовище, необходимо было вначале занять Сицилию. По британским войскам на Мальте и морским конвоям союзников наносили удары бомбардировщики люфтваффе, базировавшиеся на острове, и, как писал Монтегю, «никакую крупную операцию невозможно было начать, развивать и снабжать всем необходимым, не уничтожив вначале вражеские аэродромы и другие базы на Сицилии, чтобы обеспечить свободный проход по Средиземному морю». Вторжение на Сицилию должно было открыть дорогу на Рим, отвлечь немецкие войска с восточного фронта, облегчив тем самым положение Красной армии, дать возможность начать подготовку к вторжению во Францию и, может быть, выбить из войны нестойкую Италию. Разрыв Стального пакта 1939 года между Гитлером и Муссолини подорвет, предсказывал Черчилль, боевой дух немцев «и может стать началом их конца». Американцы вначале колебались, подозревая Великобританию в имперских амбициях в Средиземноморье, но в конце концов уступили: первый удар — по Сицилии, затем — вторжение в материковую Европу.
Если стратегическая важность Сицилии была ясна союзникам, то она, разумеется, была столь же ясна Италии и Германии. Черчилль высказался о выборе цели недвусмысленно: «Всякий, если он не круглый дурак, будет знать, что это Сицилия». И даже если противник окажется настолько глуп, чтобы не видеть очевидного, он, несомненно, прозреет, когда для вторжения начнут концентрироваться 160 тысяч военных из Великобритании, США и стран Содружества и армада из 3200 судов. Берег Сицилии протяженностью 500 миль уже защищали семь или восемь вражеских дивизий. Если Гитлер верно предугадает следующий ход союзников, на остров перебросят тысячи немецких солдат, находящихся в резерве во Франции. Мягкое подбрюшье превратится в стену из мускулов. Вторжение может обернуться кровавой баней.
Но логика неумолимо требовала высадки на Сицилии. 22 января Черчилль и Рузвельт совместно одобрили операцию «Хаски» — массированное, детально спланированное вторжение на Сицилию. В Касабланку был вызван генерал Эйзенхауэр и получил соответствующий приказ.
И все это поставило шефов союзных разведок перед дьявольской головоломкой: как убедить противника, что союзники не намерены делать того, что им, как ясно было всякому, имеющему перед собой карту, следовало делать?