Окончив вечернюю работу, Монтегю положил бумаги обратно в чемоданчик, запер его и отправился в полуподвальную спальню, где он теперь ночевал из-за воздушных налетов. Служанка Мейбл, «которая проработала в нашей семье тридцать пять лет с лишним», уже все ему приготовила, постелила свежее хрустящее белье.
В тот же вечер в угрюмом заброшенном складе на другом конце Лондона молодой валлиец, проглотив немалую дозу крысиного яда, покончил с жизнью, которая во всех мыслимых отношениях была полностью отлична от жизни достопочтенного[4] Юэна Монтегю.
5
Человек, который был
Абербаргойд столетие назад был неприветливым местом — мрачным маленьким городишкой, где все покрывала угольная пыль, где царил беспросветный труд. Уголь здесь начали добывать в 1903 году. До того как этот уголь нашли, в Абербаргойде, считай, ничего не было, кроме зеленых долин. С углем появились сплошные ряды худосочных домиков, где обитали сотни шахтеров с семьями. Кроме угля, здесь нечем было жить. И когда уголь кончился (а он кончился), здесь мало что осталось. Еще до Первой мировой войны Абербаргойд начал мучительно агонизировать.
В этом угрюмом мире 4 января 1909 года по адресу Коммершл-стрит, 136 появился на свет Глиндур Майкл. Его мать звали Сара Анн Чадуик, отца, откатчика на угольной шахте, — Томас Майкл. Те немногие сведения об этой семье, какими мы располагаем, рисуют картину невеселой жизни. В 1888 году, в двадцатилетием возрасте, Сара вышла замуж в первый раз — за шахтера Джорджа Котрелла. На свидетельстве о браке она вместо подписи поставила крест. Читать и писать Сара так и не научилась, да это ей было и незачем. Брак с Котреллом, в котором она родила двух дочерей, оказался не очень долговечным, и не позднее 1904 года она начала жить с Томасом Майклом в Динасе, в тесном домишке у железнодорожных путей. Официально они не поженились. Как и его отец, умерший от туберкулеза, когда Томас был ребенком, Томас Майкл всю жизнь проработал на угольной шахте. Валлийский баптист, родившийся в Динасе, он спускался глубоко под землю и вручную выкатывал на поверхность тележки с углем. До знакомства с Сарой Томас Майкл заразился от кого-то сифилисом, который он передал ей и который, судя по всему, остался невылеченным. Не исключено, что Глиндур Майкл получил от родителей врожденный сифилис, который может сказываться на костях, зрении и мозге.
Когда Глин был маленьким ребенком, семья переехала из Абербаргойда за 12 миль в Таффс-Уэлл близ Роквудской шахты, и там два года спустя у него родилась сестра Дорис. Неспособные платить за жилье, Майклы из одного жалкого домишки перебирались в другой, еще более убогий: сначала переехали на Гарт-стрит, 7, затем, спустя несколько лет, — в долину Ронты, в Уильямстаун близ Пенигрейга, на Корнуолл-Роуд, 28, где Сара родила еще одного ребенка. Жили впроголодь. Обувь дети надевали раз в неделю, когда шли в церковь. Томас Майкл пил.
Примерно в 1919 году, когда Глину было девять или десять, здоровье отца стало ухудшаться — вероятно, из-за отдаленных последствий сифилиса и ущерба для легких, причиненного тремя с лишним десятками лет подземной работы. Вскоре от «старческой немощи и слабоумия» умерла бабушка Глина. Вообще в медицинской истории семьи проблемы с психикой были нередким явлением. Томас Майкл начал натужно кашлять и по нескольку раз в день сильно потеть. Его грудь с правой стороны делалась все более впалой.
В начале 1924 года Майкл вынужден был уйти с работы, и семье пришлось жить на пособие от Понтипридского союза — второй по величине местной организации в Британии, оказывавшей помощь бедным. Некоторое время семья не имела жилья, и ей пришлось тесниться в одной комнате в благотворительном приюте Ллуйнипиа-Хоумз. Понтипридский союз платил мужу и жене 23 шиллинга в неделю и еще по 2 шиллинга на каждого ребенка. Таким образом, семья из пяти человек теперь перебивалась всего на фунт и 9 шиллингов в неделю. Томас Майкл, согласно медицинскому заключению, страдал «меланхолией», был «в помраченном и очень угнетенном состоянии», быстро терял в весе и хрипло, мучительно кашлял.
Перед самым Рождеством 1924 года Томас Майкл ударил себя в шею ножом для разделки мяса. Его быстро отвезли в Бридженд, в психиатрическую больницу графства. Там рану промыли и зашили. Как психически, так и физически Томас Майкл был уже полной развалиной, он харкал кровью и страдал «глубокой депрессией». В пятьдесят один год он выглядел на восемьдесят. Перси Хокинз, младший медик больницы, описал его так: «Волосы седые, редкие. Зрачки несколько несимметричные, на свет реагируют сужением. Язык покрыт сухим белым налетом. Зубы сильно разрушены кариесом. Худоба свидетельствует о недоедании. Пациент сильно кашляет и отхаркивает много мокроты, по ночам обильно потеет». Болезнью у него были затронуты оба легких.
4
Титулом «достопочтенный»