Войны выигрывают люди, подобные Биллу Дарби, штурмовавшему берег под бешеным огнем, и люди, подобные Левертону, попивавшему чаек, несмотря на бомбы. Их выигрывают разработчики операций, правильно высчитывающие, сколько пайков и контрацептивов понадобится силам вторжения; их выигрывают стратеги и тактики; их выигрывают генералы, воодушевляющие людей своими командами и призывами; политики, стимулирующие волю к борьбе; писатели, облекающие войну в слова. Войны выигрывают благодаря силе, храбрости и хитрости. Но их выигрывают и благодаря подвигам воображения. Романисты-любители, стоявшие у истоков операции «Фарш», придумали совершенно невероятное сцепление событий, облекли его в правдоподобную форму и отправили свою выдумку на войну, изменив реальность за счет всестороннего подхода к вопросу и доказав, что сражения можно выигрывать и силой мысли, выигрывать из-за письменного стола — и из могилы. Операция «Фарш» была чистой фантазией; но эта фантазия, в которую поверил Гитлер, изменила ход истории.
Этот странный сюжет зародился в мозгу писателя и был воплощен в действие рыболовом-любителем, забрасывавшим мушку в воду без твердой уверенности в успехе, но с присущими истинному ловцу внутренним оптимизмом и хитростью. Пожалуй, самая точная — и, что весьма уместно, «рыбная» — похвала операции содержалась в телеграмме, посланной Уинстону Черчиллю в день, когда немцы взяли наживку: «Фарш проглочен с поплавком и грузилом».
23
«Фарш» обнародован
Юэн Монтегю еще до окончания войны начал просить у британского правительства разрешения рассказать общественности об операции «Фарш». В 1945 году ему предложили за обнародование истории «приличную сумму» в 750 фунтов, хотя что за люди сделали это предложение и как они узнали об операции «Фарш» — неизвестно. Монтегю обратился в секретариат военного кабинета министров с письменной просьбой позволить ему опубликовать свой рассказ о событиях. «Я, конечно, заинтересованная сторона, но у меня есть сильное ощущение, что вреда от этого не будет, а полезных результатов, напротив, следует ожидать», — написал он и добавил, что сведения уже «просочились довольно широко». Предвосхищая возражение, что в таком случае все увидят, как Великобритания для достижения победы использовала, помимо прочего, ложь, он писал: «Имело бы смысл рассказать о „Фарше“ как о специализированной операции, единственной в своем роде, отвлекая внимание от того факта, что дезинформация была в порядке вещей».
Монтегю ответили решительным отказом. Гай Лиддел из МИ-5 объяснил ему, что «Министерство иностранных дел никогда не согласится на публикацию в какой бы то ни было форме ввиду неизбежного воздействия на наши отношения с Испанией». Так или иначе, Монтегю был прав в том, что история начала просачиваться. В марте 1945 года один из экземпляров отчета об операции «Фарш» (их было всего три) куда-то исчез. Другой — явно с разрешения Гая Лиддела — Монтегю хранил у себя «на случай, если запрет когда-нибудь будет снят».
Через два месяца после высадки в Нормандии британский радиожурналист Сидни Моузли кое-что узнал из некоего источника в британской разведке. Ранее Моузли работал в газетах Daily Express и New York Times; он, помимо прочего, был бизнес-менеджером Джона Лоджи Бэрда[15] и неустанно способствовал внедрению новых телевизионных технологий. И если он слышал хорошую историю, он понимал, что история хорошая. В августе 1944 года Моузли сообщил слушателям американской радиосети Mutual Broadcasting System: «Наша разведка получила в Англии труп умершего пациента и надела на него форму офицера довольно высокого звания. Спустя некоторое время этот труп… был пущен по морю через Английский канал к оккупированному противником берегу с тем расчетом, что его подберут. Благодаря имевшимся на нем сфабрикованным документам, приказам и планам нацисты сосредоточили свои войска в другом месте, а когда мы начали наше большое вторжение в Нормандию, они все еще думали, что это отвлекающая операция». Моузли завершил свой рассказ словами: «Я считаю, что это самая славная из всех военных историй». Моузли неверно назвал место событий, заменив одно вторжение другим, но его история была достаточно близка к истине, чтобы в британской секретной службе поднялся настоящий шторм.
«Тар» Робертсон написал Бевану, указав, что, хотя британский закон о государственной тайне может заткнуть рты не в меру любознательным в Великобритании, в США он не действует: «Если не будут приняты какие-либо меры, причем довольно быстро, то этот привлекательный сюжет рано или поздно породит в Америке целый поток историй, из которых одни будут правдивыми, другие вымышленными». С другой стороны, если обратиться к журналисту и попытаться уговорить его молчать, это покажет, что «слова Моузли действительно отражают некую истину». Лучше будет все-таки игнорировать эту историю и «оставить американские власти и Моузли в неведении по поводу всего этого вопроса». В любом случае охоту за информацией наверняка должны были начать и другие — это был только вопрос времени. Руководители британской секретной службы были непреклонны: «Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы не дать подлинной истории выйти наружу».
Когда она наконец вышла наружу, это произошло не благодаря усилиям любознательного журналиста. Источником стал не кто иной, как Уинстон Черчилль. В октябре 1949 года министр информации времен войны Альфред Дафф Купер, позднее ставший виконтом Нориджским, начал работу над романом, в основе которого лежала история операции «Фарш». В романе «Операция „Разбитое сердце“» рассказывается о судьбе некоего Уильяма Марингтона, который не смог послужить своей стране при жизни, но сделал это после смерти. Происхождение сюжета столь же несомненно, как и в случае Моузли. В последней главе читаем:
Солнце еще не взошло, но вот-вот должно было взойти, когда субмарина всплыла на поверхность. Подводники с облегчением вдохнули свежий, прохладный воздух, и еще большее облегчение доставила им возможность избавиться от их груза. Они развернули ткань, и лейтенант, встав по стойке «смирно», отдал честь, когда матросы бережно, как только могли, положили тело в офицерской форме на лоно вод. Легкий ветерок дул в сторону берега, и приливное течение было направлено туда же. Так Уилли отправился наконец на войну: погоны офицера на плечах, письмо от любимой близ успокоившегося сердца.
«Операция „Разбитое сердце“» — очаровательный вымысел, явно основанный на фактах.
Дафф Купер узнал об операции «Фарш» в марте 1943 года, когда возглавлял управление по сохранению государственной тайны, но, кроме того, вероятно, он уже после войны получил доступ к материалам операции как таковым. Монтегю считал, что «Дафф Купер узнал про „Фарш“ от Черчилля, когда тот в очередной раз пребывал в приподнятом „послеобеденном“ настроении, а потом (я почти в этом уверен, но мои улики не дотягивают до полного доказательства) кое-кто, кого я не хочу называть, показал ему копию отчета». Не исключено, что отчет показал Даффу Куперу сам Монтегю, используя это как средство давления на правительство, чтобы оно позволило ему опубликовать документальную версию. Вполне возможно, что обнародования этой истории хотел Черчилль. В 50-е годы, когда была рассекречена другая операция «Фарш» (мало чем примечательная операция по минированию), Алан Брук, бывший начальник имперского Генштаба, явно перепутал два «Фарша» и написал: «Сэр У. всегда хотел, чтобы эта история была рассказана».
Государственные власти в 1950 году, однако, решительно не хотели, чтобы она была рассказана, и, когда Уайтхолл прослышал о содержании «Операции „Разбитое сердце“», на Даффа Купера было оказано сильное давление (возможно, со стороны самого премьер-министра Клемента Эттли), чтобы он отказался от публикации. Эта история, как было ему указано, могла повредить англо-испанским отношениям, и, кроме того, британская разведка могла захотеть прибегнуть когда-нибудь в будущем к такому же приему. Дафф Купер «счел эти возражения нелепыми». По словам Чарльза Чамли, Купер пригрозил «в случае судебного преследования сказать, что узнал историю от самого Черчилля». Роман «Операция „Разбитое сердце“» вышел в свет 10 ноября 1950 года, снискав немало похвал со стороны критики и вызвав «ужас в органах безопасности». Было продано 40 тысяч экземпляров.
15
Джон Лоджи Бэрд (1888–1946) — шотландский инженер и изобретатель, один из пионеров телевидения.