— Они что-то не собираются тормозить, — отметил Самум. — На таких скоростях идут в атаку, а не становятся на орбиту.
— Это наши, — крикнул Колдун. — Борька, включи оптику.
Самум нажал пару кнопок, и на засветившемся голоэкране появились знакомые очертания крейсеров.
— Эскадре Союза, примите видеоканал, — проговорил Шаман, щелкая клавишами. — Здесь спецгруппа. Повторяю, здесь спецгруппа.
Экран голографа мигнул, и на нем появилось суровое лицо офицера.
— Вас принимаем, — сообщил он. — Сейчас подойдет ваш человек.
Офицер сместился в сторону. На экране появилось напряженное, но сразу же расплывшееся в улыбке лицо Лузгина.
— Здорово, парни. Я тороплюсь вас спасать, а вы, как обычно, все по-своему творите.
— Задание выполнили, Сергей Иванович. Не было смысла задерживаться, — ответил Шаман.
— Есть что-то оперативное?
— Системы наземного ПКО полностью выведены из строя. Другой срочной информации нет.
— У меня есть, — вмешался в разговор Каянов.
— А это кто? — спросил Лузгин. — Неужели потеряшка нашелся?
— Он самый, господин полковник, — ответил Шаман.
— Что у тебя, говори.
— Два авианосца на орбите не укомплектованы истребителями. Передайте командиру эскадры, что их можно взять на абордаж.
— Сведения проверены?
— Информация по линии контрразведки.
— Спасибо. Командир эскадры слышал, он примет решение.
Лузгин отвернулся от экрана, по-видимому что-то спросив.
— Заходите в шлюз авианосца, — повернувшись, проговорил он. — Я скоро буду.
На экране было видно, как корабли начали перестроение перед схваткой в связи с новыми сведениями, полученными от диверсантов. Единая система противокосмической обороны планеты была разрушена. Всю мощь эскадры можно было направить на орбитальные силы врага.
— Никогда не видел космическое сражение, — проговорил Колдун, спускаясь по трапу «Глобала» в огромном ангаре авианосца, где их встретил офицер с двумя автоматчиками из контрабордажной команды.
Диверсантов проводили на мостик, и сопровождающий офицер что-то тихо доложил капитану.
— Сражений, говорите, не видели, — пожимая им руки, произнес капитан «Глобала». — Сегодня увидите. Жаль, что я никогда не увижу ваших.
— Ничего интересного, — ответил Колдун. — Бегаем, как зайцы, голодные, как медведи после спячки, и выпить некогда.
— Бабушка, дай водицы испить, а то так жрать хочется, аж переночевать негде, — перевел слова инженера Самум.
Капитан понимающе улыбнулся.
— Располагайтесь, — он указал рукой на длинный узкий диван за мостиком. — Экран будет перед вами. В оптическом изображении мы отсматриваем все после боя.
Он сделал знак рукой, и подошедший вестовой расставил перед диваном на столике запотевшие банки с пивом.
— Все, мы начинаем работать, — произнес капитан и, отвернувшись от гостей, стал отдавать приказы.
Авианосец начал замедлять ход. Находившиеся справа и слева от него два эсминца также стали притормаживать.
Экран мелькал, переключаясь с камеры на камеру. Было очевидно, что гаюны не готовы к нападению. Их ударная группа, находящаяся на левом фланге, только начала разгоняться, когда эскадра одним ударом смела вышедший ей навстречу десяток кораблей первой линии обороны. Главные калибры крейсеров пробивали борта и срывали боевые башни кораблей гаюнов. Три из них были практически сразу уничтожены и начали разваливаться на части, полыхая кое-где редкими пожарами, пока в отсеках не заканчивался кислород. Еще два взорвались через минуту. Видимо, артиллеристы попали в погреба с боекомплектом или в топливные баки.
Оставшаяся пятерка начала разворачиваться, стремясь соединиться с ударной группировкой, но только ухудшила свое положение, сразу потеряв еще три корабля и открыв движение к орбите, где висели сборочные доки и заводы.
Теперь пришла очередь потрудиться авианосцу. Корабль начал выбрасывать в пространство тяжелые штурмовики, прикрываемые стаями вертких истребителей. Ударная сила авианосца понеслась к промышленным объектам. Атаки по неподвижным целям были ужасны. Торпеды, взрываясь, пробивали бреши диаметром до тридцати метров, и огромные конструкции, разваливаясь, таяли на глазах.
Редкие ракетные и артиллерийские установки, стоящие на доках и заводах, огрызались огнем, но штурмовики почти не понесли потерь. Истребители знали свое дело и, атакуя с разных сторон, отвлекали стрелков либо успешно подавляли огневые точки.
Выполнив свою основную задачу, штурмовики возвращались на авианосец и, подвесив новые порции летающей смерти и зарядив пушки, летели вслед за ушедшей эскадрой.