— А я ведь так и не женился, Антонина Ивановна, — после затянувшегося молчания проговорил Андрей. — Так и не встретил свою вторую половинку… Видно, ею была все-таки Таня…
— Ты уж прости меня, Андрюшенька, — быстро вытирая слезы, сказала Антонина Ивановна. — Танечка ведь любила тебя!.. Если бы я ей тогда не отсоветовала, может быть все обернулось бы совсем по другому…
— Что теперь старое вспоминать… — Андрей помолчал и, набравшись сил, сменил тему разговора: — Я хотел бы подробнее узнать об институте, в котором она работала. Я ведь толком так и не знал ничего. В те годы, в обстановке секретности… Ну, вы понимаете… Короче, Таня мне ничего не рассказывала о своей работе…
— Она и нам ничего не говорила… Да и чего она знать могла? Она же простой лаборанткой работала…
Звонок мобильного телефона прервал рассказ Антонины Ивановны…
Сергей звонил Андрею из служебного «мерса».
— Ты стоишь, или сидишь? — поинтересовался он.
— Ну, сижу, я, сижу, не тяни…
— Это хорошо, а то упал бы…
— Ладно, выкладывай!..
— Похоже, в командировочку шеф послал именно нас далеко не случайно… Особенно тебя… Короче, этот самый Виктор Киселев член-кора тогда успел получить, а вскоре… Ты, наверное, уже знаешь о… смерти Тани?
— Да, знаю, — как можно спокойнее ответил Андрей.
— Ну… в общем, вскоре после ее смерти Виктор уволился из института, и переехал — куда ты думаешь?
— Туда, откуда мы утром прибыли?
— Совершенно верно… И работает он там тренером по подводному плаванию. Представляешь? Как раз рядом с тем местом, где ты эту девушку увидал!..
— Понятно… — Андрей поднялся с дивана. — Бери билеты на вечерний рейс! Встретимся на аэровокзале! Хотя, стоп!.. Лучше у меня, на Масловке, прихвачу кое что. Благо от меня до аэровокзала пять минут ходьбы…
— Неужто прямо сейчас и полетите? — сокрушалась Антонина Ивановна, все еще не веря в то, что столь долго не появлявшийся Андрей уже покидает ее. — Вы бы хоть чайку попили, я ведь уже поставила…
— Спасибо, в следующий раз. Ей, богу, мне страшно неловко, но вы уж меня простите — работа такая. Я при первой же возможности еще раз загляну. Если вы, конечно, не против. И еще… На каком кладбище… похоронена Таня? — Андрей с трудом выдавил из себя эти слова. Он все еще не мог поверить в реальность Таниной смерти.
— На Ваганьковском. Это Виктор выхлопотал. Уважали его все-таки тогда. По центральной аллее до конца, потом — свернуть направо… А вот Александра Ильича пришлось уже кремировать, чтобы он недалеко от Танечки был…
Андрей на прощание поцеловал сухонькую руку старушки и, не оглядываясь, покинул квартиру, в которой некогда жила его единственная, как он сейчас окончательно понял, любимая женщина…
До встречи на аэровокзале Андрей собирался поговорить со своим старым приятелем с Петровки, но тот оказался в служебной командировке. Некоторое время он пытался дозвониться до Сергея, однако его мобильник был постоянно занят. Нежданно свалившееся на него свободное время вызывало даже некоторую растерянность, — никогда не успевая сделать что-то важное, кроме работы, Андрей давно привык все не главное откладывать «на потом, до пенсии».
И он поехал на Ваганьковское кладбище. Благо в этот бесконечно-длинный день в шесть вечера было еще совсем светло.
Купив по букетику ромашек и васильков, — Таня всегда любила полевые цветы, — он прошел мимо могилы Высоцкого, вокруг которой, как всегда, толпились почитатели и гости Москвы, и довольно быстро нашёл Танину могилку.
На мокрой, после недавнего дождя, земле уже лежали первые опавшие листья. Андрей в своей южной командировке и не заметил, как начала подкрадываться осень.
Он никогда не любил походы на кладбище и не понимал странной тяги своей матушки к посещению бабушкиной могилы. Он всегда был слишком прагматичен, чтобы тратить время на такие занятия. А может быть — просто все еще слишком молод? Впрочем, он осознавал, что, скорее всего, его нелюбовь к кладбищам и похоронным ритуалам была связана со спецификой работы. Когда так часто бываешь рядом со смертью, стараешься поменьше думать обо всем, что с ней связано.
Найдя Танину могилу, Андрей долго не мог заставить себя войти за оградку. С надгробия на него смотрело лицо улыбающейся Тани. Такой он ее уже не знал. На фотографии ей было не меньше двадцати семи лет, и, несмотря на улыбку, глаза ее казались печальными.
И только увидев эти глаза на овальной керамической фотографии, Андрей понял, почему он пришел сюда. Он просто еще не верил, что ее нет, и никогда больше не будет в его жизни…
Словно сквозь тягостную, неуничтожимую пелену, из глубин памяти всплывали крохотные фрагменты далекого прошлого…
…Со всех сторон звучала бодрая маршевая музыка Пахмутовой. Таня и Андрей вновь шли по проспекту Мира. Кругом висели яркие, преимущественно кумачовые транспаранты, прикрепленные на карнизах домов лозунги о единстве партии и народа, о грядущих победах коммунизма и о том, что «Ленин — всегда живой».
…Они вышли на аллею космонавтов, и пошли в сторону обелиска, посвященного покорителям космоса. Остановились недалеко от памятника Циолковскому и мемориального музея космонавтики.
— А я вчера замечательный стих слышал, — сказал Андрей, пытаясь сменить тему разговора. — «Прошла весна, настало лето, спасибо партии за это!»
— Ты — с ума сошел! — Таня боязливо осмотрелась по сторонам. — Храбрость свою демонстрируешь? Глупость это, а не храбрость!.. Ты забыл, где я работаю?!
Около гостиницы «Космос» стояли автобусы с иностранными туристами и спортсменами. Они казались необычайно раскованными по сравнению с советскими гражданами.
— Счастливые! — вздохнула Таня. — Могут запросто колесить по всей планете! А Виктора даже на конференцию в Англию не пустили…
— Почему?! — поразился Андрей. — Как это — не пустили?
— Боятся, что его переманить могут. Он ведь очень много знает… Кроме того, он действительно страшно талантливый! Я себя рядом с ним такой дурочкой чувствую!..
— И часто ты бываешь рядом с ним? — спросил Андрей, язвительным тоном.
— Дурак! — Таня резко развернулась и пошла в сторону проспекта Мира.
Некоторое время Андрей постоял в растерянности, затем большими торопливыми шагами пошел за ней, потом побежал, но неожиданно резко остановился, с тоской наблюдая за тем, как Таня скрывается в дверях наземного павильона станции метро ВДНХ…
Сергей перекачивал с террабайтной флешки в ноутбук видео и прочие данные о Викторе Киселеве и его окружении, полученные сегодня из надёжных источников. Взглянув на часы, он торопливо завершил операцию, закрыл крышку ноутбука и включил зажигание.
День у него прошел необыкновенно результативно. Он получил от приятеля с Лубянки уникальную информацию, да и несколько важных звонков многое прояснили по поводу специфики работы Виктора Киселева.
Сергея просто распирало от желания как можно быстрее рассказать обо всем Андрею, но это обстоятельство не помешало ему заметить, что вскоре после того, как он отъехал от платной стоянки, за ним тронулся стоявший неподалеку джип.
Поглядывая в зеркало заднего обзора, Сергей прибавил скорость. Он еще не был уверен, что его так нахально «пасут».
Проехав пару кварталов, Сергей свернул влево. Джип повернул за ним. Сергей еще прибавил скорость. Джип не отставал. Накрутив несколько километров, Сергей в районе метро Динамо свернул с Ленинградского шоссе направо и достал мобильник. На пересечении улицы имени ракетного конструктора Мишина с Верхней Масловкой из-за поворота неожиданно появился ещё один джип.
Когда Сергей нажал на тормоза, было уже слишком поздно.
К счастью, во время столкновения он успел достаточно сгруппироваться, и это спасло ему жизнь.
Однако от удара головой он потерял сознание…
Нервно посматривая на часы, Андрей прохаживался возле Аэровокзала на Ленинградском проспекте. Не в первый раз он достал мобильный телефон и еще раз попробовал дозвониться до Сергея.