— Когда-то на первом курсе института, я тоже так полагал… — Виктор взглянул на часы. — В светлом будущем все будет автоматизировано, а люди займутся подлинным творчеством. И тогда прогресс рванёт вперёд с удесятеренной скоростью и появится новый, совершенный человек, живущий в справедливом обществе, где все счастливы!..
— Поэтому-то я и хочу работать с вами, — Легат улыбнулся, демонстрируя безукоризненные зубы. — Я ведь знаю, что вы, как и я, считаете, что человек нуждается в совершенствовании. Как вид «homo sapiens». Сегодняшний человек обречен. Вспомните динозавров…
— И как же вы собираетесь его совершенствовать? — Виктор помолчал. — Селекцией, как куриц или свиней?
— Я не разбираюсь в научных тонкостях, но разве клонированием, к примеру, нельзя увеличить в населении процент интеллектуалов?!
— Утопия… Благими намерениями руководствовались и инквизиция, и большевики…
— А вы не задумывались, почему коммунисты зашли в тупик? — Легат закурил новую сигарету и продолжил. — Они не сумели воспитать «Человека Бескорыстного»! Даже в своих рядах!.. Может быть такова природа человека? Ни одна из мировых религий не смогла воспитать такого человека даже за тысячи лет!
— Инквизиция, наверное, была вполне бескорыстной, но друг идей легко становится врагом людей!
— Неплохо… — Легат улыбнулся. — Значит прогресс немыслим из-за несовершенства самой человеческой природы…
— Почему же… Вышли же мы, в конце концов, из пещер!.. Да и рабов, вроде, меньше наблюдается, чем, к примеру, в Древнем Риме…
— Раб — существо неистребимое, — Легат потер подбородок. — И для этого не обязательны цепи физические, то есть материальные…
— Я имел в виду — конкретно рабов Древнего Рима, или Америки.
— Я с детства любил научную фантастику, — помолчав, сказал Легат. — В ней часто упоминают о прогрессорах… А ведь прогресс идет крайне медленно, потому я и призываю вас ускорить его. К примеру, воспитать побольше гениальных социологов, или политиков…
— Даже если бы клонирование людей было бы возможно, оно вызвало бы непредсказуемые последствия. К примеру, вместо гениальных политиков, появились бы гениальные диктаторы, которые вновь ввергли бы человечество в пучину смут и войн! «Запроектировав» элитных полицейских, можно получить отпетых бандитов. А гениальные ученые могут создать новые виды оружия, или, к примеру, наркотики… Простите… — Виктор встал.
— Сядьте… — Легат снова закурил. — Неужели не понимаете, что выйти отсюда сможете лишь с моего разрешения?
Что-то в голосе Легата заставило Виктора сесть.
— Ваш коллега, Брижинский, считает, что, пересаживая органы от специально созданных доноров, можно будет продлевать жизнь неким избранным, — сказал Легат. — Вы никогда не задумывались над этим?
— Даже если бы это было возможным, ведь при этом будут погибать доноры!
— На протяжении всей истории часть людей всегда улучшала себе жизнь за счет укорачивания жизни других людей…
— Это уж слишком!.. — Виктор вновь поднялся из кресла.
— А как же любознательность, или честолюбие ученого? — Легат тоже встал. — Мы можем создать для вас практически идеальные условия! У нас есть соратники и в научной среде. Причём, не один Брижинский…
— Наши юридические и моральные нормы, конечно, несовершенны, но если и их не соблюдать — наступит полный бардак!.. — Виктор направился к двери.
— Мы еще вернемся к этому разговору, — устало сказал Легат. — И быстрее, чем вы думаете…
3. Фри-дайвинг
Российское судно «Атлас» с участниками международных соревнований вышло в Красное море. Андрей стоял на палубе, наблюдая потрясающей красоты закат, когда к нему подошел Виктор.
— Вам не кажется, что нам пора поговорить? — спросил бывший учёный. — Откровенно поговорить…
— Давно пора, — согласился Андрей. — В разумных пределах, естественно. Я имею в виду — откровенность…
— Да, конечно… — Виктор нахмурился. Чувствовалось, что ему нелегко было решиться на этот разговор.
Андрей внутренне сжался, предчувствуя недоброе.
— Я знаю, кто вы, — сказал, наконец, Виктор. — И почему проявляете интерес к Инге… Я почти сразу понял, что вы и есть тот самый Андрюша, о котором мне когда-то рассказывала Таня. — Виктор тяжело вздохнул. — Судя по всему, юношеское чувство, которому я, признаться, не придавал особого значения, запало вам в душу… Иначе, спустя столько лет, вы вряд ли узнали бы в Инге Таню. Именно это обстоятельство внушает мне надежду, что в вашем лице я имею надёжного союзника… — Виктор вопрошающе смотрел на Андрея.
— Для этого я должен знать всю правду.
— Право на правду надо заслужить, — сказал, после паузы, Виктор…
… Поздним вечером Таня торопливо шла по пустынной улице. Воротник ее серого плаща-болоньи был поднят. Левой рукой она прижимала к груди сумочку, а в правой — несла авоську с продуктами.
Виктор в тот вечер остался ночевать в лаборатории. Такое он проделывал часто. Таня знала, что очередной эксперимент действительно требовал его присутствия и собиралась, когда он вернётся домой, порадовать его домашними пельменями…
Когда под завывание ветра, скрипело дерево, или хлопала отставшая кровля, Таня вздрагивала, крепче прижимая к себе сумочку.
Неожиданно в квартале от родного подъезда, из-за угла появились две мужские фигуры. Таня остановилась и оглянулась в поисках случайного прохожего. Никого.
Она перешла на проезжую часть дороги.
— Или мы такие страшные?! — глумился приземистый квадратный амбал со лбом питекантропа.
— Кричи хоть до утра, Киса, никто и носа не высунет! — предупредил верила с перебитым носом. — Можешь и не рыпаться!
Таня обернулась, — еще один подходил сзади. Бритый наголо.
— Такое уж это место, — поддакнул, дурачась, Питекантроп.
— А может, и время такое, — предположил Длинный. — Впрочем, во все времена никто не хотел умирать.
— Во всяком случае — зазря… — поддакнул Питекантроп.
Таня бросилась в ближайший переулок, но Бритоголовый успел туда раньше. Длинное, почти до пят, пальто, почти не мешало его отточенным движениям.
Таня с отчаяньем смотрела на приближающихся насильников.
— Так-то лучше, киса, — ухмыльнулся Бритоголовый, щеку которого «украшал» глубокий шрам. — Спокойнее надо быть… И нервы беречь…
— Сама понимаешь — проще без шума, поигрывая кастетом, пояснил Коротышка, напарник Бритоголового. — Лучше уладим все полюбовно…
Трое бандитов окружили молодую женщину, тесня ее в подворотню. Неожиданно Бритоголовый сделал резкий выпад, схватил Таню за талию и поднял в воздух.
Она закричала, отбиваясь руками и ногами. Тут же к ней подскочил Длинный и зажал рот. Таня забилась в руках Бритоголового еще сильнее, а ее сдавленный крик стал даже громче.
— Ишь, какая непослушная! — хватая ее за ноги, возмутился Питекантроп. — Так и норовит схлопотать…
Неожиданно дикий вопль огласил пустынную улицу. Причем вопил мужчина.
— Так ты кусаться?! — Длинный ударил девушку наотмашь по лицу и вновь зажал ей рот. — А ведь я могу и разозлиться! — сообщил он переставшей сопротивляться Тане. — Тогда, в самом деле, придушу!
Насильники затащили девушку в подворотню, и некоторое время оттуда доносились ее сдавленные крики и шум борьбы.
— Сучка! — шипел Бритоголовый. — Заткнись и не рыпайся!..
И в это мгновение произошло то, что вряд ли могли предположить нападавшие: в руке у Тани появился пистолет. Она все-таки сумела вытащить его из сумочки.
Еще через мгновение прогремел выстрел, и один из верзил упал.
Таня прислонилась спиной к сырой, облезлой стене, опустила руку с пистолетом и медленно сползла на пол.
Довольно долго она сидела на корточках, плотно прижавшись спиной к стене. Потом ее стошнило…