Вашингтон, 18 августа 1948 г.
Дочитав текст, Ирис зябко пожала плечами и поплотнее закуталась в полотняный шарф — палантин цвета морских кораллов с золотым орнаментом. Ей было неуютно.
— Я вас провожу домой, — кивнул Роберт.
— Спасибо.
— Теперь вы убедились, что в прессе все ставится с ног на голову?
— Да. Спасибо огромное!
Они вышли на улицу. Стало совсем темно, и уличные фонари светили беспомощно-тускло. С моря веяло прохладой и чувствовалось приближение шторма. Они пошли по разбитому асфальту тротуара, жадно вдыхая соленый бриз, летящий с моря. В дороге Роберт рассуждал о том, что Ирис могла бы стать «независимой журналисткой» за рубежом. В Союзе ей просто не дадут состояться. Призрачный мираж советской культуры и свободы существует лишь в воображении пропагандистов. В реальности же — повсюду тоталитаризм. Весь советский народ отдает свою зарплату, свой труд, здоровье и в конечном счете жизнь некоему абстрактному государству, по сути — бюрократам да номенклатуре, жиреющей за счет паразитического образа жизни да эксплуатации народа. Народ альтруистично помогает государству вооружиться новыми смертоносными боеголовками, готовыми разнести планету в пух и прах. Ничего себе, смысл жизни! Каждый должен найти свой настоящий, предначертанный природой, путь, а не втискиваться в политические шаблоны.
Ирис слушала и все плотнее куталась в свой коралловый шарф-палантин. Золотые узоры разбегались по ее плечам причудливым веером. Было видно, что родители давно ее уже заждались. Но вместо радостного приветствия Игорь Волгин, увидев дочь, вернувшуюся с прогулки, разраженно бросил:
— Бог знает что такое! Сегодня я получил телеграмму от Пети Кирпичина. Он выяснил, что до своего президентства Рональд Рейган в самом деле был Риганом. А математик Джон Нэш работает на «Рэнд Корпорейшн»! Информация твоего нового жениха подтвердилась!
— Вот видишь, папа! Я же говорила, что Роберт очень умный. Сегодня он развенчал популярный миф о доктрине Аллена Даллеса.
— Вопрос, однако, в том, где он черпает все свои знания?
— Он ученый, социолог, работает с первоисточниками. Сегодня я поняла, что Америка ни на кого нападать не собирается. Доктрина Аллена Даллеса была написана в 1948 году, когда еще не утихла борьба с фашизмом. А сейчас мир изменился. И никакой глобальной экспансии со стороны Штатов не существует! Желание Америки всеми командовать — миф.
— Вот только опыт Вьетнама слишком красноречив. А еще тут на днях по телевизору показывали Гренаду — что-то там неспокойно. Не устроили бы американцы на острове бархатную революцию…
Игорь Волгин как в воду глядел. Осенью 1983 г. Гренада окунулась в кровь и выстрелы «октябрьской буржуазной революции».
Склоны Аппалачей запорошил снег. Острые серые выступы на северной стороне горного хребта стали белыми и сверкали на солнце, словно рыцарские клинки. Внизу, в предгорье, поступь зимы еще не намела сугробов, и желтая пожухлая трава уныло тянулась, равнина за равниной, исчезая на горизонте в черноте облетевших деревьев. Весь мир живой природы замер, попрятался в норы, и даже величавый кондор не парил больше гордо над широкими солнечными прогалинами горных плато, зорко высматривая добычу. А стаи грифов, позабыв о своем гордом орлином происхождении, переселились из Аппалачей поближе к городам и питались там прямо на помойках, наподобие русских голубей или ворон. Зато уже был открыт сезон охоты, и любители этого азартного занятия нагрянули на горные охотничьи базы. Не всякому была по карману лицензия на отстрел изюбря, а охоту на снежного барса и вовсе запретили, считая, что эта красивая кошка на грани исчезновения. Зато любители охоты на волков воспряли духом: в наступившем сезоне тяжелые шубы из белого волка были объявлены модным хитом, и жесткий мех охотничьего трофея особенно грел руки и радовал. День становился все короче, зима приближалась. И все чаще на заснеженных вершинах Аппалачей угрюмо сидели сизые дождевые облака, и тогда горный хребет сливался с небом.
— Значит, говорите, Гренада, — Рейган прищурил глаза. — Весь мир возмущается нашим вторжением на остров.
— Поговорит и перестанет, — Уильям Кейси в солнцезащитных очках и теплом длиннополом пальто пожал плечами. — Какое нам дело до болтовни? Мой учитель и шеф Аллен Даллес поплатился своей карьерой за то, что проявил излишний гуманизм к кубинцам, и его операция 1961 года по вторжению нашей армии на Кубу провалилась. Был бы он жестче и меньше прислушивался бы к шумихе, поднятой гуманистами, еще долго рулил бы разведкой… Очень умный был человек. Но, к сожалению, с душой и сердцем, — Кейси потер руки в кожаных перчатках одна о другую.
— Политика и мораль — вещи несовместные, кажется, так говорил Макиавелли.
— И был прав. Президент Никсон тоже поплатился карьерой за то, что дал слабину во внешней политике. Эта игра не для домашних котят. Но для настоящих львов. И я стараюсь не повторять ошибок людей, весьма умных, но… для которых человеколюбие сыграло роковую роль.
— Вы считаете, что на Гренаде все прошло успешно? И гибель Бишопа…
— Политические задачи решаются железом и кровью. Так говорил великий немецкий стратег, канцлер Бисмарк. Тот самый, без которого единой Германии не существовало бы и поныне. Я уважаю мнение Бисмарка.
— Однако нелепая гибель… любимца народа…
— Важнее итоговая цель операции, и она нами достигнута. Зачем военная база коммунистов — под боком у великой Америки?
Они медленно пошли по дороге, и перед их взором открылась равнина, залитая холодным солнцем. Заросли чертополоха — гербового символа королевской семьи Великобритании, покрывал иней, и высохшие колючие коробочки, заключенные в тончайшую ледяную оболочку, напоминали изделия из знаменитого двойного венецианского стекла.
— Когда я сегодня утром приехал к вам в Лэнгли, то меня, Вилли, поразил грандиозный масштаб переустройства штаба вашей секретной конторы. И новейшее компьютерное оборудование…
— Спасибо. Мы старались, и я рад, что вам понравилось. Разведка должна быть оснащена новейшими технологиями, обгоняя на десятилетие гражданское общество…
— Да, штаб Лэнгли меня порадовал! Признаться, если бы не международный скандал с Гренадой, у меня было бы отличное настроение. Я не думал, что ООН осудит наше вторжение на остров и свершившуюся там бархатную революцию.
Кейси сдержанно рассмеялся.
— Наплюйте на Гренаду. Хотите анекдот? Для улучшения настроения? Как раз из серии наших с вами, любимых, ирландских.
— О да, кровь предков — дело хитрое.
_Так вот. Решили в Лэнгли наладить связь с одним нашим агентом в Ирландии. Инструктируют разведчика: в ирландском пабе тебя будет ждать агент Мерфи. Твой пароль: «Какой хороший нынче день!» Отзыв: «А вечер будет еще лучше!» Агент ЦРУ летит в Ирландию, находит паб, заказывает кружку имбирного пива и обращается к бармену: «Не знаете ли вы человека по фамилии Мерфи?» «Сэр, — отвечает бармен, — если вам нужен Мерфи-фермер, то это второй дом отсюда по дороге слева. Если нужен Мерфи-сапожник, то это третий дом отсюда по дороге справа. Да, моя фамилия тоже Мерфи». Агент делает большой глоток пива и говорит: «Какой хороший нынче день!» «А, — радостно восклицает бармен, — так вам нужен Мерфи-шпион! Он только что здесь был! Погодите, он наверняка вернется».
Рейган широко улыбнулся.
— Всегда ценил вас за здравую иронию, Вилли. Скажите еще что-нибудь хорошее. Только уже серьезно.
— Ну, если серьезно… Только что поступила весьма хорошая новость. Сегодня наши ракеты прибывают на военную базу в Англию, в Гринхэм-Коммон.
— Отлично, — Рейган улыбнулся. — Я всегда знал, что Маргарет — разумная женщина. Ее решимостью и энергией следует восхищаться! А еще говорят, что женщина и политика — вещи несовместные.
— Тэтчер — это уникальная особа. У нее глаз настоящего политика. А после того, как Тэтчер официально заявила, что «не возражает против размещения в Великобритании американских ракет, нацеленных на Советский Союз», политики и других европейских стран стали вести себя заметно сговорчивее. Крылатые ракеты скоро будут размещены на территории Италии, Бельгии и Нидерландов. Наш аналитик Бжезинский справедливо говорит, что кто владеет Европой — владеет миром. Европа, это хартленд, сердце континента.