— Меня беспокоит, Вилли, как бы из-за этих ракет не произошел политический взрыв в Женеве. Скоро, 24 ноября, там нройдут переговоры, и от Советов прилетит сам Андропов. А это жесткий политик. Андропов в ответ наверняка пообещает разместить советские подводные лодки вблизи побережья США или что-то в этом роде.
— Вы правильно прогнозируете. Переговоры будут тяжелыми, неприятными, возможно, безрезультатными. Отправьте в Женеву кого-нибудь вместо себя.
— Я подумаю.
Они пошли вверх по дороге, и холодный морозный воздух начал им обжигать ноздри. Интуиция говорила Кейси, что на горную прогулку Рейган его пригласил, конечно же, не для того, чтобы подышать полезным для здоровья горным воздухом, а чтобы обсудить нечто особо секретное и до такой степени важное, что не годился ни кабинет Кейси в Лэнгли, ни зал для переговоров. Не годились особые территории штаб-квартиры ЦРУ в Северной Вирджинии. Рейган боялся прослушки. Но Кейси молчал, ожидая, когда Рейган сам перейдет к волнующей его теме.
Они продолжали подниматься вверх по горной тропинке, любуясь ландшафтом стремительно наступающей зимы. Массивные лапы американской ели утопали в снегу, словно в сахарной вате. Снег искрился на солнце, сгибая к земле пушистые хвойные лапы, и зеленые длинные иглы под белыми ледяными кристаллами казались еще зеленее. Воздух был легким и прозрачным, и словно застывшим в ожидании чего-то. Здесь, в предгорье, было отчетливо видно, как высоко над землей, в голубой небесной прогалине, парят снежные шапки кучевых облаков, и солнце, проникшее сквозь облака и розовеющее на их склонах, падает на землю тонким веером золотистых лучей. Если подняться на несколько сотен метров вверх, по горной трассе, то там подобной красоты уже не увидишь. Только снег и лед, пронизывающий до костей ветер, да сумеречное, затянутое холодной пеленой сизое небо. Царство белого безмолвия.
— Вилли, я должен поговорить с вами по важному делу, — хрипло сообщил Рейган. — Мы давно знакомы, и мне важен ваш экономический опыт. Ведь когда-то вы возглавляли крупный американский банк.
— Было дело.
— Так вот, Вилли. Наш разговор носит сугубо конфиденциальный характер, — Рейган поправил дужки солнечных очков, — речь пойдет о госбюджете. Я не могу понять, что происходит. Мы еще не начали реализацию СОИ, а денег на программу уже нет! Куда они подевались? Но досадная история с бюджетом СОИ — это полбеды. На днях мне принесли экономические отчеты. Независимая экспертиза по ходу «рейганомики». Ее результаты шокировали. Боюсь, данные достоверны. Так вот, Вилли, всего за три года мы накопили целый триллион внешнего долга! Такого в истории США еще не было. И я не могу взять в толк, что мы сделали неправильно и что должны делать теперь.
Рыжий кленовый лист, сорванный ветром с какого-то дерева, одиноко упал под ноги, а затем, подхваченный новым порывом, взлетел и понесся в холодную бездну. Серая скала, нависшая над горной трассой, стала пугающе-мрачной, и было слышно, как где-то в ее расщелинах горько завывает ветер.
— Я думаю, что там же, где исчез госбюджет, отведенный на «Звездные войны», следует искать и триллион внешнего долга.
— Я тоже так думаю.
— Но, господин президент! Я не специалист по борьбе с коррупцией и финансовыми аферами. Я всего лишь разведчик и ручаюсь за успех лишь тех операций, что входят в мою профессиональную компетенцию.
— Я понимаю, Вилли. Но в экспортно-импортном банке ты был хорошим финансистом…
— Я был финансистом с узким кругом обязанностей. И сейчас, в разведке, я занимаюсь вполне конкретными вещами. Скажем, когда я предлагаю государству дорогостоящий военный проект, то думаю в первую очередь о том, как он приблизит Америку еще на шаг к однополярному миру. Искусство войны — вот чем я живу! Моя кровь быстрее бежит по жилам от удачной стратегии, а не от набивания карманов. Но на Капитолийском холме немало расхаживает людей, которые воспринимают политику… как кормушку.
— Да, я знаю это, Вилли. Кому-то для счастья достаточно купить очередной особняк или яхту, а кто-то… хочет управлять Целыми континентами. Первых, увы, гораздо больше.
— Почему бы вам просто не отправить за решетку виновных? Опасно, когда к управлению страной приходит алчное «СООБЩЕСТВО ТЕНИ». А финансовая разведка — дело несложное. Большие деньги всегда оставляют след.
— Мой дорогой Вилли, это невозможно! Прежде чем я усажу за решетку последнего коррупционера, моя голова будет покоиться на кладбище. Достаточно вспомнить опыт Франклина Рузвельта. Он пытался тоже победить тогдашнюю мафию, а в итоге она свела его в могилу! И все эти разговоры об инсульте придумали те самые олигархи, с которыми Рузвельт боролся…
— Ну, то что Рузвельта убили, совсем не доказано. Я лично в это не верю.
— А я склонен именно так считать. Послушай, Вилли, есть русская поговорка. Я ее выучил: «Должны быть и волки сыты, и овцы целы». Как бы нам сохранить овец без облавы на волков?
— Сложный вопрос. Есть люди, которым следует дать понять, что у президента США есть пределы терпения. Например, Джордж Шульц. Это ведь он, будучи министром финансов, отменил в 1972 году Золотой стандарт и Бреттон-Вудскую систему! Теперь реальную стоимость доллара почти невозможно проконтролировать. А ведь Шульц не дурак! Он был деканом Чикагского университета, читал лекции по экономике. Так с чего бы это Шульц принял столь опрометчивое решение?
— Ты считаешь, Вилли, что его решение было сознательное?
— Разумеется, сознательное! Упрощение финансовых расчетов сыграло кое-кому на руку! Кстати, мои коллеги по разведке поговаривают о причастности Шульца к наркобизнесу, надо бы перепроверить, пустые слухи это или же нет…
— Нет, Вилли, нет! Я не могу трогать Шульца. У него масштаб работы Госсекретаря. И я уже собрался отправить его в Женеву вместо себя самого на переговоры с Андроповым.
— В таком случае, господин президент, вы ставите передо мной неразрешимую проблему. За первым триллионом внешнего долга неизбежно последует второй и третий. В Штатах начнется финансовый кризис, похуже Великой депрессии 1929 года.
— Но может быть, это будет уже не при нас? Больше двух президентских сроков мне все равно никто не даст. Э… как бы нам продержаться?..
— В таком случае, господин президент, надо все оставить так, как есть. Волки и овцы сами поделят сферы влияния. Вам же следует делать вид, что ничего страшного в экономике Штатов не происходит. Напротив, благодаря славной «рейганомике» страна переживает небывалый подъем. Вы — блестящий голливудский актер. Справитесь.
— Опять — блеф?
— Лучшее решение — это не принимать никаких решений.
В 1983 году при правлении президента Рональда Рейгана государственный долг страны впервые в истории США перевалил за триллион долларов. Это произошло не из-за внешних причин, а в результате хаотичной внутренней финансовой политики и резко возросшей коррупции. Вопреки внешне очень привлекательной схеме «рейганомики», результат ее был прямо противоположным. Тогда впервые стало ясно, что интересы банковского сектора могут быть спекулятивными и не совпадать с интересами государства. И более того, стало очевидно, что даже такой крупной страной, как США, правит БАНКИРСКОЕ «СООБЩЕСТВО ТЕНИ» И ТРАСНАЦИОНАЛЬНОЕ ФИНАНСОВОЕ ЛОББИ, которое само выбирает на пост президента удобного для себя человека.
Отвязывание доллара от «золотого стандарта» в 1972 г. привело к неконтролируемой денежной эмиссии и, в итоге, к девальвации доллара. Пытаясь спасти ведущие отрасли американской промышленности, Р. Рейган провел крупное сокращение налогов. При этом, однако, государственные расходы лишь возросли, казна не наполнялась, и государственный долг вырос еще больше.
Тогда же в качестве ведущей схемы выхода из назревающего кризиса, США начали поиск долговременных кредиторов. Такими кредиторами стали страны Восточной Азии. Именно в Эпоху «холодной войны» была создана система, при которой Китай, Япония и Таиланд активно аккумулировали ресурсы, вложенные в американские ценные бумаги. Эти вложения помогли сохранить низкий уровень ссудного процента, а самое главное, США выступили «крышей» для китайского экспорта дешевых товаров по всему миру и способствовали их продвижению на международные рынки. Фактически государства Азии стали торговыми партнерами США. До глобального кризиса 2008–2009 гг. они обслуживали американский долг взамен на то, что их товары и услуги имели беспрепятственный выход на международные, в т. ч. и американские, рынки.