– Слушай, старик. Мы не причиним тебе зла, если ты бросишь оружие.
Первым желанием Лорена было немедленно выстрелить. Только невероятным усилием воли он заставил себя опустить пистолет. «Черт подери, я оказался прав. Если у этого трактирщика и впрямь есть оружие, ему конец. Ну, что будешь делать? Вмешаешься? Тогда поставишь под удар все задание. А стоит ли этот упрямец того, чтобы из-за него рисковать не только теми, кто сейчас находится рядом с тобой? Весь полк Маклеода окажется под угрозой, да и Смертники-Коммандос – тоже. По правде говоря, чем хуже положение Горцев, тем сложнее тебе будет выполнить свою миссию», – убеждал себя Лорен.
– Господин Йорк! – крикнул один из дэвионовцев. – У этого типа в руках оружие, и он не хочет отдавать его.
Из темноты вышел третий оккупант, в руках у него была винтовка. Вскинув ее, он издевательским тоном произнес:
– Проинформируйте этого господина, что если он немедленно не сдаст оружие, мы будем вынуждены принять ответные действия, сопряженные с риском для его жизни.
«Даже если он доживет до суда, его неизбежно приговорят к смерти. Он не заслуживает такого позорного конца. Его вообще никто не заслуживает, разве что Кателли. Никогда не думал, что мне придется так долго думать, кого спасать – одного человека или целый полк. Все ведь так просто. Да нет, оказывается, сложно. Так что же делать? Оставить его умирать? Горцы так не поступают?» Лорен посмотрел на Карей и Фаллера, их побледневшие лица были напряжены. Лорен чувствовал, что боятся они только одного – услышать приказ «Не стрелять!» и увидеть смерть своего товарища.
«Нельзя рисковать всей операцией ради одного человека. Пусть он умрет, – подумал Лорен. – Это простая логика. Еще мой дед учил меня не слушать своих эмоций, а подчинять свои действия логике. Тогда что же, выходит, я должен спокойно смотреть, как эти ублюдки будут хладнокровно убивать беззащитного человека? »
Внезапно Лорен почувствовал, что не сможет жить спокойно с сознанием того, что дал негодяям убить человека, чья вина состояла всего лишь в том, что он любил свою родину. «Да, поступок абсолютно нелогичный», – устало подумал Лорен. Краем глаза он видел, что и Фаллер, и Карей пристально следят за ним. Он молча кивнул, продолжая ругать себя за нерациональность мышления, снял пистолет с предохранителя и, прошептав: «Беру левого», прицелился в долговязого, тощего дэвионовца.
– Стрелять по моему сигналу, – шепнул он.
– Я не сдамся, – послышался хрип Планкета. – Не вам, скоты, брать меня в плен.
– Говорю в последний раз! – рявкнул долговязый. – Или ты бросаешь нож, или мы тебя пристрелим.
– Приготовились, – шепнул Лорен. Планкет сел и неожиданно засмеялся:
– Ох, и много же вам будет чести, дэвионовские псы, если вы убьете старика. Медали, наверное, дадут. А? Скоты! – Он нагнулся вперед и закрыл лицо руками. – Об одном жалею, что не могу убить вас.
Средний из дэвионовцев, кого остальные называли Йорком, нервно произнес:
– Хватит, старая вешалка. Я не собираюсь торчать тут с тобой до утра. Ты ранил нашего офицера, и этого мне достаточно. Если через три секунды ты не отбросишь в сторону нож, я стреляю! – Он вскинул винтовку.
– Делаем только один выстрел, иначе мы погибли, – прошептал Лорен. В тот же момент Планкет выхватил из кармана вибронож и метнул его в долговязого. Лезвие мягко вошло ему в ногу, дэвионовец вскрикнул и выронил винтовку. Планкет метнулся к ней, схватил ее за ствол и приготовился действовать как палкой. Опешившие вначале дэвионовцы пришли в себя, затем отскочили и начали прицеливаться.
– Огонь! – шепнул Лорен и, прицелившись в раненого офицера, мягко нажал на спуск. Бесшумный пистолет выпустил яркий луч, и Йорк схватился за грудь. Выстрел, произведенный почти в упор, отбросил его на несколько метров. Раздался звук падающего тела. Офицер был мертв. Карей выпустила из своего карабина очередь по второму дэвионовцу. Тот упал как подкошенный, так, вероятно, и не поняв, что с ним произошло. Третьего оккупанта Фаллер убил выстрелом в лоб. Умирая, дэвионовец все-таки успел пронзительно крикнуть. Точнее, это был даже не крик, а какое-то жалкое всхлипывание, звук которого не вышел за красивые витые ворота парка.
В два прыжка Лорен преодолел расстояние, отделяющее его от Планкета. Старик успел перехватить винтовку и направил ее на своего спасителя.
– Стой, кто идет! – громко прошептал он. – Назови себя!
– Майор Жаффрей, – удивленный внезапной переменой в голосе Планкета, отозвался Лорен.
Увидев его, отставной майор широко улыбнулся.
– Какого же черта вы раньше не стреляли? – спросил он.
Пока Лори и Фаллер осматривали близлежащие поляны в поисках дэвионовцев, Лорен поставил Планкета на ноги.
– Откуда вы знаете, что мы были здесь? – спросил он старика. – Вы нас видели?
– Ничего я не видел, – ответил тот. – Я просто знал, что не должен умереть такой позорной смертью и не умру. Как видишь, я оказался прав. Да, – Планкет положил руки на плечи Лорена, – но долго нам оставаться здесь нельзя. Их штаб-квартира практически в двух шагах отсюда. – Махнув рукой, Лорен подозвал Карей и Фаллера. – Я никогда не ошибаюсь, господин Жаффрей, – вдруг произнес Планкет, и на глазах у него заблестели слезы. – Как только я вас увидел, я сразу догадался, что, несмотря на свою форму, в душе вы все равно Горец.