К разговору присоединился капитан Дамфри.
– Мы с полковником считаем, – произнес разведчик, поправляя помятую и испачканную юбку, – что успех операции зависит в основном от слаженности действий атакующих групп и от времени ее начала. Пока еще не все силы Третьего королевского полка находятся в Таре. Я думаю, что атаковать нужно, как только шаттлы Стрелков начнут снижение.
Лейтенант Фаллер присвистнул:
– Это что же, выходит, у нас совсем не будет времени? Чтобы снизиться и сесть, кораблю нужно не более сорока пяти минут. Меньше чем за час мы должны прорваться к парку, выбить дэвионовцев из Центра связи и передать Стирлинг сообщение? Да, придется побегать.
– Сколько у нас будет сил прикрытия? – спросила Карей.
Полковник вытащил электронную записную книжку:
– Значит, так. Если все пойдет, как мы планируем, то есть дэвионовцы не засекут нас с самого начала, то штурмовать Тару будут до двадцати пяти боевых роботов и два взвода мотопехоты.
– Судя по тому что мы видели в парке, этого с лихвой хватит, – вмешался Фаллер. – Дэвионовцев там немного. – Он улыбнулся. – С такими силами мы вполне справимся.
Полковник мрачно посмотрел на молодого воина:
– Не хотелось бы разочаровывать вас, лейтенант, но не все роботы и пехотинцы пойдут с вами. Я назвал общую цифру войск, которые будут принимать участие в атаке. Большая часть их будет отвлекать дэвионовцев. С вами пойдут только два отделения и взвод гурхов.
– Рано я радовался, – уныло произнес Фаллер. Полковник пригладил отросшую за время скитаний бороду.
– Как я уже говорил, с разведкой вы справились блестяще. Теперь от вас требуется большее. Это будет нелегкая битва, но у вас есть пара дней, чтобы выспаться и подготовиться. Прячьте роботы, отдыхайте, а потом вместе подумаем, как вам облегчить выполнение операции.
Офицеры начали расходиться. Лорен уже направился к своему роботу, но полковник остановил его.
– Вы что-то хотели сообщить мне, сэр? – осторожно спросил Жаффрей. «Вот сейчас он мне выскажет все, что думает об отправке Планкета к Малвани. Тактичный человек, не захотел отчитывать меня при всех», – с благодарностью подумал Лорен.
– Можно подумать, что ты не знаешь, о чем я хочу поговорить с тобой, – мягко улыбнулся полковник.
– Знаю, – вздохнул Лорен и вскинул голову. – Я готов нести полную ответственность за свои действия. Конечно, на первый взгляд может показаться, что я поступил опрометчиво, но уверен – игра стоит свеч. Когда Малвани узнает всю правду, она уйдет от дэвионовцев. Не думаю, что она повернет своих сторонников против них, но против своего народа драться не будет.
Маклеод покачал головой и похлопал Лорена по плечу:
– Ты думаешь, я буду тебя ругать за то, что ты сделал?
Лорен недоуменно смотрел на осунувшееся лицо полковника.
– А разве нет? – спросил он.
– Конечно нет. – Маклеод пристально посмотрел в лицо Лорена. – Скажу честно: я всегда немного сомневался в тебе. Прости меня, Лорен, я ошибался. Теперь я вижу, что ты человек чести. Даже такие твердолобые парни, как Хафф, и те больше не считают тебя потенциальной угрозой. – Полковник усмехнулся. – А что касается отправки Планкета, то до такого хода даже и я не додумался бы. Ты правильно поступил. Положа руку на сердце я и сам не думаю, что Малвани может воевать против своего народа. Нет. – Полковник замотал головой. – Никогда не поверю!
– Благодарю вас за доверие, полковник.
– Это тебя нам нужно благодарить. Никто из нас не пошел бы на такой шаг. Из гордости… – Полковник повернулся и посмотрел на своего «Воина Гурона». – Ты напомнил мне об одной вещи, которую я слышал, еще когда был сопливым лейтенантиком в полку Мариона.
– О чем же? – спросил Лорен.
Полковник Маклеод смотрел вдаль, словно где-то там, между деревьями, бродили тени его воспоминаний.
– Марион был хитрец из хитрецов и к тому же гонял нас как горных козлов. Ни днем ни ночью он не давал нам покоя. Мне кажется, что я и сейчас во сне слышу его голос и его любимую поговорку: «Побеждает тот, кто займет господствующие высоты. Будьте на высоте, и вы никогда не проиграете». Гонял он нас так целых два года, но, ты знаешь, мы не только никогда на него не обижались, но и в любую минуту были готовы идти за ним в огонь и в воду. Голодные, мокрые, злые, мы любили Мариона. – Лорен смотрел на изможденное, внезапно постаревшее лицо полковника. – Перед тем как улететь из Конфедерации Капеллана, на Ноньпо случилась небольшая заварушка. Пришлось биться на равнине. И ты знаешь, с кем мы дрались? – спросил он и, услышав отрицательный ответ, произнес: – С Третьим королевским полком.
– С тем, что сейчас занял Тару? – В голосе Лорена послышалось удивление.
– Совершенно верно, – кивнул Маклеод. – Так вот, во время той битвы я стоял рядом с Марионом.
Справа от нас, на небольшом возвышении, горели три робота дэвионовцев. На них не было живого места, и мы не обращали на них никакого внимания. Вдруг они словно возродились и бросились к своим. Я тут же навел на них ПИИ, но Марион рукой сбил мне прицел.
– Зачем? – еще больше удивился Лорен. Полковник немного помолчал.
– Марион включил связь и сказал мне: «Будь на высоте». – Маклеод засмеялся, и смех его был старческим. Лорен с жалостью смотрел на заслуженного воина. – Тогда я не понимал, что он имеет в виду, постоянно повторяя свою присказку, зато теперь очень хорошо понимаю. Быть на высоте, стараться быть лучше – вот к чему должен стремиться воин. Те три робота не представляли собой никакой угрозы, зачем же я стремился убить их водителей? Только чтобы удовлетворить свою страсть к убийству? Такой страсти не должно быть у того, кто выше всего ценит честь и собственное достоинство. Полковник Марион постоянно говорил нам, что Горец, особенно командир, должен уметь не только убивать, но и щадить. Воинственность должна идти рядом с благородством. Через много битв мне пришлось пройти с тех пор, – задумчиво продолжал полковник, – и всегда я старался жить по принципам, которые заложил в нас полковник Марион. Моими действиями руководило только стремление к справедливости и добру. Мне часто приходилось идти наперекор остальным, и вначале многие меня ненавидели, но потом понимали и одобряли мои решения. Точно так же, как полковник Марион нас, я учил и Малвани. Она вернется, я знаю.