— Умереть?
— Угу, — не отпуская меня, Рэбби поежилась, словно в комнате вдруг стало прохладно. — Настрой какой-то драматичный, ты теперь...
— Постой, — прижав к себе дрожащую крольчиху, я провел рукой по ее слегка выгнутой спинке. — Ребекка...
Встав на носочки, девушка посмотрела на меня повлажневшими глазами и, нервно облизнув губы, тут же зажмурилась, когда мы поцеловались. Простой, ничего не значащий, скорее, успокаивающий поцелуй, но Рэбби вцепилась в меня сильнее, будто боясь, что я вдруг исчезну из ее фантазии. Наверняка она представляла, как сейчас ее давно погибший жених дарит ей первый поцелуй в браке перед множеством богато одетых гостей, в их поместье или церкви, кто знает, как именно тут проходит обряд...
Отключив часть нанитовой ткани, я почувствовал, с какой жадностью Рэбби скользит пальчиками по моей коже, прощупывая мышцы спины, поглаживая плечи... Девушка дернула ушком, когда я расстегнул защелку на бюстгальтере, и, замерев, просто держалась за меня, ожидая, что произойдет дальше. Легким движением сбросив обе бретельки, я наблюдал за тем, как кружевная ткань спадает со взволнованно вздымающейся от участившегося дыхания груди, открывая вид на сосочки. Тихо застонав, когда мои пальцы легонько сдавили прелестную округлость, Рэбби в ответ стала лапать меня, тщательно исследуя каждый сантиметр моей кожи.
— Я не видела обнаженного мужчину, ну... Самолично, — оправдываясь, пробормотала девушка.
— Просто действуй, я не против.
Кивнув, Рэбби закусила губу, потому что вместе со своими словами, я стиснул ее крепче. Крольчиха была на удивление чувствительной, раз даже простая ласка груди отзывалась во всем ее теле так, будто я касался клитора... Как только девчушка стала напористей, и я вцепился обеими руками, сдавливая грудь вместе так, чтобы сосочки оказались рядом. Опустившись, я сразу же припал губами к обоим, быстро двигая языком по темной кожице вокруг, и Рэбби практически сразу прекратила гладить меня, обняв вместо этого мою голову. Поглядывая вверх, я видел, как в ярких сиреневых глазах просыпается неудержимая похоть, сдерживаемая годами... Чуть прижимая мою голову к себе, Ребекка постанывала, ее уши слегка подрагивали каждый раз, когда я сжимал губы, теперь уже играясь то с одним сосочком, то с другим, а в воздухе повис неизвестно откуда взявшийся цветочный аромат.
Открыв ротик, Рэбби шумно дышала, не спуская с меня глаз. Оторвавшись от ее волнительной груди, я выпрямился, и девица тут же напрыгнула на меня, обняв руками и ногами. Грубо, страстно припав к моим губам, девушка целовала меня раз за разом, прижимаясь всем телом, и я, подхватив девушку под бедра, думал лишь о том, чтобы поскорее ей присунуть, настолько нестерпимой была охватившая меня похоть.
Звонко цокнув каблучками, крольчиха спрыгнула с меня, и, схватив за руку, бегом отправилась в соседнюю комнату, где оказалась шикарная старинная кровать, застеленная шелковым постельным бельем. Остановившись прямо перед постелью, Рэбби обернулась ко мне, одним лишь взглядом сообщая, что она готова. Удивительный взгляд готовой спариться самки, все объясняющий без слов.
Охнув, когда я повалил ее на кровать, девушка встала на четвереньки и даже не успела обернуться, когда ей пришлось громко взвизгнуть. Просто сдвинув промокшие трусики в сторону, я расположился сзади Рэбби и резко вошел, но, заметив, как пальчики девушки вцепились в простыню, постарался сдержаться. Неужели ей больно, даже если я использовал лечилку?
— Спасибо, но это ведь часть сути становления женщиной, я хочу прочувствовать все, — извиняющимся тоном сказала девушка, будто бы вновь читая мои мысли. — Не останавливайся, я хочу доставить удовольствие своему жениху...
Шкрябая ноготками по ткани, Рэбби стойко терпела боль, пока я медленно двигался. Слишком распаленный, я еле удерживался от того, чтобы не начать яростно трахать превосходную киску крольчихи, но остатки здравого смысла и желание сделать первый и последний раз особенным для этой странной девушки сыграли свое. Медленно вынимая и вставляя, я лишь изредка погружался внутрь, стараясь стимулировать чувствительные местечки своей разбухшей от обилия крови головкой. Вместе с этим я не удержался от эксперимента, и стиснул в руке короткий пушистый хвостик из черного меха, маячащий перед глазами, вызвав милый тоненький стон со стороны погрязшей в разномастных ощущениях девицы.