Заверяю вас, что скоро будет принят Закон о Национальной безопасности. И все остальное, что президент сочтет необходимым принять. Тогда нам трудно будет действовать так, как мы действует сейчас. Но сейчас наши действия не ограничены никакими официальными запретами. А по Конституции судопроизводство «постфактум» — запрещено.
— Гм… — отозвался Акман.
— Что касается сокрытия важной для правительства информации, — продолжал Барни, — то пусть вас это не беспокоит. Ничего подобного мы не делаем. Сейчас мы тщательно анализируем собранную информацию, и, как честные граждане, мы не хотим, чтобы нас обвинили в том, что какому-то аспекту не уделено нужного внимания. И мы позаботимся, чтобы обнаруженное нами попало по нужному адресу.
— Надо ли так торопиться? — возразил Акман. — Если девочка может быть возвращена в то же мгновение, когда исчезла… не лучше ли для нее будет, если мы предоставим действовать в ее интересах правительству.
Пусть оно действует медленно и осторожно, но разве это не лучше, чем вообще ничего не добиться? Мы, плохо подготовленные и не имеющие нужного оборудования и снаряжения, можем все испортить.
Натянутое лицо адмирала Чарльза потемнело.
— Честно говоря, — сказал он, — не думаю, чтобы власти пожелали действовать, если не произойдет никаких дальнейших инцидентов. Когда в недружелюбно относящихся к нам странах сажают, грабят и убивают в тюрьмах (в том числе и официальных лиц), правительство ограничивается протестами. С чего вы взяли, что оно пойдет на смертельный риск, чтобы выручить из ада маленькую девочку? Сожалею, мистер Матучек, но дела обстоят именно так.
— Как бы то ни было, — взглянув на Джинни, торопливо сказал Фалькенберг (лицо моей жены было ужасно), — насколько я понимаю ситуацию, наши враги сейчас в растерянности. Действия мистера Матучека оказались для них неожиданностью.
Очевидно, Враг не может сейчас оказать им прямой помощи, не может помочь советом или даже сообщить что-либо, или считает такого рода помощь неблагоразумной, поскольку это может спровоцировать вмешательство Всевышнего. Несомненно, шаги иоаннитов способны творить чудеса.
Но они не всезнающи и не всемогущи. Они могут знать точно, что нам удалось сделать и что мы намерены предпринять. Но дайте время, и период растерянности кончится, защитные меры будут усилены, и, вероятно, будут приняты какие-то ответные действия.
Лицо Джинни было личиной Медузы Горгоны.
— Что бы мы не решали, — сказала она, — Стив и я не будем сидеть сложа руки…
— Нет, будь оно проклято! — вырвалось у меня.
Свертальф прижал уши, между бакенбардами сверкнули клыки, мех на нем стал дыбом.
— Видите? — сказал Барни собравшимся. — Я этих двоих знаю. Невозможно остановить их, разве только бросить в тюрьму. И я не уверен, что существуют тюрьмы, из которых они не смогли бы выбраться. Наверное, помешать им можно, только убив их. Допустим ли мы, чтобы такое случилось, или поможем им, пока это еще в наших силах?
Голоса сидящих вокруг стола сорвались на крик, взметнулись руки. Громче всех кричал Янис Вензель:
— У меня у самого есть дети, Вирджиния!
Взгляды всех обратились на Акмана. Он покраснел:
— Я не собираюсь предавать вас. Просто все это было для меня слишком неожиданно. Я был обязан высказать то, что думал. И я не верю, что, подстрекая родителей Валерии к самоубийству, вы чего-нибудь добьетесь. Их смерть не принесет ей ничего хорошего…
— Что вы имеете в виду? — спросил Барни.
— Разве я неправильно понял? Разве вы не намерены послать Стивена и Джинни… в Адскую Вселенную?
Меня обдало холодом. Я был готов ко всему. Я бесился, я сгорал от желания действовать, но это так неожиданно, как будто я оказался на краю бездны. Я взглянул на Джинни. Она кивнула.
Все, кто в большей, кто в меньшей степени, оцепенели от ужаса. Потом поднялся ропот, погасший под движением руки Барни. Я едва воспринимал окружающее.
Наконец в комнате воцарилось молчание.
— Я должен извиниться перед собравшимися, — сказал Барни.
Его голос звучал колоколом — размеренно и низко. — Задача, которую я поставил перед вами, заключалась главным образом в сборе и анализе всей доступной нам информации о Нижнем Континууме, с тем, чтобы выяснить пути спасения девочки. Вы великолепно справились с работой. Получив информацию о том, что удалось обнаружить Стиву, вы сделали большой шаг вперед в своих исследованиях.
Вами разработана концептуальная сторона, и, вероятно, мы близки к выработке методики. Но большой объем работы не позволил всем увидеть, что именно кроется за непосредственным выполнением задания.