Я выступил вперед и, молитвенно сложив на груди руки, произнес по-версгорски:
— Для успешного разрешения переговоров и во имя воцарения мира на этой планете позвольте мне прочесть «Отче наш».
— Что? — переспросил предводитель синелицего племени, величественный версгорец со строгим лицом.
— Прошу тишины! — воскликнул я, не собираясь ничего объяснять: их отвратительный язык не имел слов для молитвы. — Отче наш, иже еси… — начал я, и все земляне преклонили колена.
Краем уха я уловил шепот:
— Я же говорил — они варвары… Это какой-то языческий обряд.
— Посмотрим, не уверен, — так же тихо отвечал вождь. — Например, джары, они прекрасно овладели психологическим тренингом, могут по желанию удваивать силы, останавливать кровь, бьющую из рваных ран, не спать по несколько дней… я сам видел. Они контролируют работу всех своих органов. Это варварство? Как бы не старались наши краснобаи, вы не хуже меня знаете, что в области науки джары преуспели не меньше нашего…
Я отчетливо слышал каждое слово их тайного разговора, они же об этом даже и не подозревали (я вспомнил, что и Бранитар иногда казался мне тугим на ухо; очевидно, версгорцы обладали менее острым слухом, нежели люди. Впоследствии мое предположение подтвердилось: из-за необычайно плотной атмосферы на своей родине, версгорцы здесь, на Териксане, где воздух был такой же, как и в Англии, слышали лишь достаточно громкие звуки, и, как следствие, повышали голос громче обычного. Поэтому их шепот для нас вовсе не был таковым). Я мысленно вознес благодарение Господу за этот подарок судьбы, сам же, не подавая виду, что слышу не предназначенное для моих ушей, продолжал творить молитву.
— Аминь, — закончил я, и мы расселись вокруг стола.
Сэр Роже пристально разглядывал врага своими пронзительными черными глазами. Наконец, спустя несколько минут, он нарушил молчание.
— Я хочу знать, с кем имею честь разговаривать? Здесь есть равный мне по положению?
Я перевел.
— Что вы подразумеваете под «положением»? — спросил предводитель версгорцев. — Я — губернатор этой планеты, со мной старшие офицеры сил обороны.
— Мой господин, — пояснил я, — желает знать, благородны ли вы по происхождению и не унизит ли его общение с вами.
Версгорцы казались совсем сбитыми с толку. Я долго пытался разъяснить им сущность благородного происхождения, используя все, что только можно, из моего скудного версгорского словаря. Мы и так и сяк поворачивали эту тему, пока один из офицеров не обратился к старшему:
— Кажется, я понял, Грас Хуруга. Кажется, они больше нашего разбираются в генетическом планировании и с успехом применяют свои знания. Возможно, их цивилизация носит агрессивный милитаристский характер, а командные должности занимают специально выведенные для этого особи. — Дойдя до этой мысли, офицер вздрогнул, — Понятно, что они не желают тратить время на разговоры с менее разумными существами.
— Невероятно! — прошептал другой офицер. — Но в наших исследованиях никогда…
— Мы познали только малую часть Великой Галактики, — спокойно ответил губернатор Хуруга. — Мы не имеем права предполагать, что они не столь сильны, как утверждают.
Я внимал тому, что они называли шепотом и, когда Хуруга обратился ко мне, взглянул на него с самой загадочной и горячей улыбкой, на какую только был способен.
— В нашей Империи, — сказал губернатор, — нет деления на «положения», о которых вы говорите. Каждый занимает место по своим заслугам. Я представляю высшую власть здесь, на Териксане.
— Хорошо, — отвечал на это сэр Роже, — пока весть о нас не дошла до Императора, я буду говорить с тобой.
Я оказался в затруднительном положении, не зная, как перевести слово «император». Ведь, вообразите себе, устройство версгорского государства не имеет аналогов на Земле! Разбогатевшие версгорцы живут в своих обширных владениях, где нм прислуживают наемники и рабы; друг с другом они общаются посредством радиосвязи, да изредка наведываются в гости на небесных кораблях. Это — особи без рода и племени, не имеющие понятия о благородном происхождении. Все они равны, и в равной мере могут участвовать в борьбе за богатство и общественное положение.
Только представьте, у них отродясь не было фамилий, все они значились под номерами в Центральной Регистратуре! Мужчины и женщины редко могли прожить вместе более нескольких лет. Дети с младенчества отправлялись в школы, где и пребывали до совершеннолетия, ибо родители считали их скорее обузой, нежели благословением.