Астор скользнул глазами по залу и увидел подругу Катрин. Впрочем, в огненно-алом платье ее трудно было не заметить. Приняв решение, Астор направился к девушке. Через минуту они уже кружились в вальсе. Дядя с Катрин были все ближе. Астор специально вел свою партнершу к ним. Наконец, они оказались так близко, что юноша смог увидеть лицо Катрин. Она смотрела на своего партнера словно зачарованная. На губах девушки была застывшая улыбка. Она казалась фарфоровой куклой из магазина мадам Августин. Мать Астора любила эти, напоминающие живых людей, игрушки. Они стояли и сидели в ее спальне, бездушные и безупречно красивые... Задумавшись, Астор не заметил, что чересчур сильно сжал талию Бинди. Девушка ойкнула, возвращая его из мира воспоминаний в реальность.
Он развернулся спиной, успев краем глаза заметить улыбку на губах дяди. Выходит, он наслаждался танцем, или это была очередная игра? Не найдя ответа, Астор вновь закружил свою огненную партнершу.
***
Катрин танцевала весь вечер. Казалось, все ее внимание принадлежит только ректору, который то и дело появлялся рядом, кружась над ней, словно коршун над добычей. Он пригласил ее еще на один танец, приведя Астора в полное замешательство. Молодой человек смотрел по сторонам, пытаясь понять, что думают о таком странном поведении Бартолда Нойманна другие гости, но не заметил никакой реакции с их стороны. Казалось, что никто из присутствующих не замечал необычного поведения ректора.
Астор терпеливо ждал, когда девушка обратит на него внимание, но этого так и не произошло. К концу бала, когда гости стали расходиться, он заметил, как Катрин вышла из зала. Выдержав время, Астор отправился за ней. В коридорах академии было пусто и прохладно. Юноша прислушался. Ему показалось, что он слышит голоса. Астор пошел на звук, доверившись своей интуиции. Увиденное заставило его замереть на месте.
Высокий мужчина в черном фраке, стоял к нему спиной, закрывая собой девушку в мерцающем платье. Сумрак не позволял Астору понять, кого он видит перед собой. Но фигура мужчины казалась ему знакомой. Послышался глубокий вдох и руки мужчины разжались. Он обернулся. Астор во второй раз за сегодняшний день не поверил своим глазам. Это был Бартолд Нойманн. Что-то сказав девушке, он направился в сторону Астора. Проходя мимо, дядя похлопал его по плечу и, как ни в чем не бывало, пошел дальше.
Астор узнал девушку, которую до этого скрывала от него фигура дяди. Это была Катрин. Юноша смотрел на нее, а видел только припухшие, непривычно яркие губы. «Неужели они целовались?» — все еще не веря в свою догадку, подумал он. Катрин тоже увидела его.
— Астор? Откуда ты здесь? Неужели твоей тетушке стало лучше?
Её улыбка и сочувствие в голосе внезапно разозлили юношу. Он вспыхнул, как спичка.
— Лицемерка!
Моргнув, Катрин удивленно спросила:
— Почему ты оскорбляешь меня?
Астор оборвал девушку:
— Что ты здесь делаешь? — злость становилась сильнее, заглушая в душе юноши все остальные чувства.
— Вышла подышать. В зале душно. И я устала.
От чего?
Катрин провела рукой по лицу.
— Столько самых разных характеров... Они двигаются по залу рядом с людьми. Мешают сосредоточиться.
Не сдерживая себя, он схватил ее за плечи. Злость переросла в бешенство. Катрин вела себя так, словно ничего не произошло. Словно это не она несколько минут назад целовалась в темноте коридора с его дядей. Астора взбесило ее хладнокровие. Неужели все это лишь искусная игра и она решила закрутить роман с Бартолдом Нойманном? Юноша как следует встряхнул лгунью, чтобы та призналась в своих намерениях.
— Ты влюбилась в моего дядю? — его голос звенел от негодования.
— О чем ты? — Катрин попыталась освободиться. — Я ведь сказала, что вышла подышать! Отпусти меня, Астор! Мне больно!
Юноша лишь сильнее сжал ее плечи и с обличающей интонацией в голосе воскликнул:
— Две минуты назад ты целовалась с Бартолдом Нойманном!
Катрин поморщилась и попыталась избавиться от его рук:
— Я целовалась с ректором? Да ты с ума сошел, Астор!
Он заставил себя отпустить ее. Хотя сейчас ему хотелось только одного: отвесить лицемерке и врунье хорошую пощечину. Как можно так искусно притворяться и делать вид, что ничего не помнит?
В эту минуту Катрин, тихо ахнув, коснулась пальцами губ. Её лицо вдруг стало испуганным, она часто заморгала, губы задрожали. Астор знал, что сейчас произойдет. И не ошибся. Из глаз Катрин хлынули слезы. Девушка сделала шаг вперед и вдруг уткнулась лицом ему в грудь. Он вздрогнул, но не оттолкнул ее, сочувствуя столь искренним страданиям.