— Обычно невесту ведет к алтарю отец, но в моем случае это невозможно. Так кто же... Бартолд перебил ее:
— Не волнуйся. Традиция не будет нарушена. Тебя поведет к алтарю Эберт Леманн.
Катрин не удалось скрыть своего удивления. Её глаза распахнулись, рот приоткрылся. Насладившись эффектом, который произвели его слова, Бартолд продолжил:
— Я знаю, что ты его незаконнорождённая дочь. И, судя по твоему лицу, Кэт, ты тоже знаешь об этом.
— Вы правы. Мама рассказывала мне. Но граф никогда не признавал меня дочерью, отказался давать свою фамилию. Так как же.
— Как мне удалось переубедить его? — перебил ее Нойманн. — Пусть это останется моим маленьким секретом.
Катрин нервно оправила волосы, подумав, что этот мужчина, должно быть, хранит множество секретов. Она не успела задать следующий вопрос, Бартолд опередил ее:
— Тебе нравится платье?
Катрин чуть не спросила: «Какое платье?», чтобы потом добавить: «Мне все равно», но вовремя спохватилась и вслух произнесла:
— Да. У меня никогда не было такого восхитительного платья.
— Моя невеста должна быть самой красивой, — улыбнулся мужчина.
Катрин отвела взгляд от лица Бартолда, чтобы посмотреть на его доминирующую черту. Честолюбие никогда не стояло за спиной хозяина, предпочитая сидеть неподалеку в кресле или на диване. Туманный двойник довольно улыбался, соглашаясь. Следующий вопрос, который собиралась задать Катрин, был, по ее мнению, неприятным для Бартолда, но именно он позволил бы девушке перейти к интересовавшей ее теме.
— Когда я была в тюрьме, — Катрин на секунду замолчала, делая вид, что сомневается, продолжать или нет, — то видела Вензеслоса Хофманна. Он выглядел как безумный. Вчера, во время примерки, я узнала, что теперь вы занимаете должность министра науки и культуры.
Катрин соврала, что узнала новость от портнихи, но это была «правдивая» ложь. Бартолд не мог проверить ее и, следовательно, заподозрить в обмане. Она не стала продолжать, предоставив Нойманну самому прокомментировать ее слова. После небольшой паузы Катрин услышала:
— Да, император удостоил меня такой чести.
Теперь можно было уточнить о ректорстве или спросить о камнях. Катрин решила сразу перейти ко второму вопросу:
— Значит, мои услуги больше не нужны? Или новый министр планирует и дальше заниматься извлечением доминирующих черт характера?
Бартолд усмехнулся:
— К чему такая официальность, милая? Хватит уже ходить вокруг да около. Ты ведь не просто так ко мне пришла. Да еще и постаралась избавиться от лишней одежды.
Катрин почувствовала, что краснеет. Чтобы скрыть волнение, девушка отвернулась.
— Не нужно смущаться, дорогая. Нам давно уже пора было поговорить. Ведь ты пришла разузнать о моих планах на будущее?
Катрин поняла, что ее разоблачили. Отказываться и делать вид, что ей это не интересно, было глупо. Бартолд слишком хорошо ее знал. Она ответила честно:
— Да, я пришла именно поэтому.
Довольно улыбаясь, Бартолд встал с кресла. Катрин вздрогнула. Что он собирается делать?
— Давай пересядем на диван, — предложил мужчина. — За столом, я чувствую себя так, словно нахожусь в академии.
Катрин послушно встала и пересела на диван. Бартолд устроился рядом. Одну руку он положил на спинку. Вторая завладела ладошкой девушки и, кажется, не собиралась ее отпускать.
— Что ты знаешь обо мне, Кэт? — вкрадчиво спросил мужчина.
Ну...
— Вижу, ты пытаешься что-то придумать, но у тебя не получается. Не стоит этого делать. Поговорим откровенно.
Катрин почувствовала себя воробушком, сидящем на ветке перед огромным дворовым котом.
— Я думаю, что вы маг. Такой же, как Дидье Леру, — девушка сама не поняла, как эти слова сорвались у нее с губ.
— Ты права, — их взгляды встретились. Воробушек в душе Катрин сдавленно пискнул и свалился на землю к огромному удовольствию наблюдавшего за ним кота.
Рука Бартолда отпустила ее ладонь и легла на плечо Катрин, сдвинув в сторону волосы.
— Мы хотели поговорить, — прошептала девушка. Ей было страшно, и она знала, что Бартолд это чувствует.
— Что ж, — он убрал руку и Катрин с облегчением вздохнула, — я получил свой дар от матери, Агнетты Вернер. Она была милой и кроткой женщиной, любила меня. С ней случился нервный припадок после того, как погибли ее родители, известные в Зэодоре колдуны. Мне тогда было пять лет. Мама умерла, а отец вскоре женился на другой женщине и постарался забыть о том, что у него есть сын.