Министр захлопнул коробку. Катрин вздрогнула. Преодолевая внутреннее сопротивление, она посмотрела на Хофманна поверх очков, которые служили ей своеобразной защитой, не позволяя видеть основные черты характера людей. Без этого простого приспособления Катрин рано или поздно сошла бы с ума, видя одновременно живых людей и их, похожие на призраки, характеры. Её ждало открытие, взволновавшее девушку сильнее вида драгоценных камней и странного поведения ректора. У министра не было характерной черты характера.
Вензеслос сделал приглашающий жест. Все послушно последовали за ним. За большим дубовым шкафом оказалась дверь, которую министр лично распахнул перед своими гостями.
Девушка увидела большое помещение, напоминающее химическую лабораторию в академии. Слева находился длинный стол, за ним большое колесо, похожее на те, что обычно используются в водяных мельницах. Чуть дальше массивный шкаф с книгами и полками, заставленными различными по размеру колбами. В глубине комнаты над небольшим помостом возвышалась арка, свод которой был украшен драгоценными камнями. К арке вели ступени. Точно такие располагались с другой стороны помоста.
— Что это такое? — удивленно выдохнула Катрин.
— Это величайшее изобретение нашего времени! — министр бросил взгляд на ректора, словно ждал от того поддержки. — Но оно пока еще не работает. Позвольте показать вам, барышня, кое-что другое. То, ради чего мы, собственно, и пригласили вас.
Девушка была шокирована увиденным, но все равно отметила про себя, что министр употребил местоимение «мы». Следовательно, ректор академии тоже принимал участие в исследованиях, проводимых в этой лаборатории. Впрочем, для такого честолюбивого человека, как Бартолд Нойманн, это было в порядке вещей. Было видно, что он чувствует себя здесь так же комфортно, как и в своих апартаментах в Шварцхольме.
— Прошу вас! — и министр подошел к столу, на который Катрин обратила внимание сразу, как только вошла в лабораторию.
— Приведите добровольца! — продолжал распоряжаться министр. Две «крысы», как окрестила девушка сотрудников министерства, ввели в комнату мужчину. Потрепанная одежда и натруженные руки говорили, что большую часть жизни тот занимался физическим трудом.
Сотрудники министерства помогли мужчине забраться на стол. Зафиксировали в специальных держателях его руки, ноги и голову. От увиденного Катрин стало не по себе, и она попятилась. Коснулась спиной груди стоящего позади ректора, и от неожиданности вздрогнула.
— Не волнуйтесь. Этому человеку не будет больно, — и ректор вновь обнял ее за талию.
Появился мужчина в странной одежде, состоящей из коротких, чуть ниже колена обтягивающих брюках и безрукавке. Катрин лишь раз видела человека, одетого подобным образом. Это было в цирке, куда они ходили вместе с ее соседкой по комнате, Бинди Вебер. Там человек в такой одежде жонглировал гирями. Незнакомец вошел в колесо, закрыл за собой дверь и пошел, с каждой минутой ускоряя шаг. Скоро он уже бежал. Колесо крутилось, издавая однообразный гул. Министр подал знак и один из служащих направил на лежащего человека цилиндрический прибор, похожий на подзорную трубу. Оттуда вылетел яркий луч света. Вспышка — и на лбу мужчины появился прозрачный желтый камень. От неожиданности Катрин вздрогнула. Министр взял камень и разочарованно произнес:
— Снова желтый... Их у нас уже целая куча! Почему у всех этих работяг камни желтого цвета?
Девушка почувствовала, как рука ректора сжала ее талию. Мужчина на столе лежал не шевелясь, глядя в потолок.
— Он умер? — испуганно прошептала Катрин.
— Ну, что вы. — поспешил успокоить ее Бартолд Нойманн. — Он просто в прострации. Скоро это пройдет.
— И что с ним будет? — продолжала допытываться девушка.
— Он получит обещанные ему деньги и пойдет домой.
— Все так просто?
— Почти, — на губах мужчины появилась улыбка. — Ты должна нам сказать, что за черта характера была у этого человека.
Катрин растерянно моргнула. Она была настолько ошеломлена увиденным, что даже не подумала посмотреть, какой основной чертой характера обладал доброволец. Лишь после слов, сказанных ректором, девушка поняла, что стала свидетелем эксперимента по извлечению из человека основной черты его характера. Катрин взглянула поверх очков на добровольца, чтобы убедиться в том, что ее догадка оказалась верной. Так и есть! В нем больше не было доминирующей черты характера!
Ректор снисходительно улыбнулся:
— Я не учел, что вы были взволнованы увиденным. Вензеслос, надо все повторить. Мы ничего не объяснили этой милой девушке и она, конечно, же растерялась. У нас еще есть добровольцы?