Сей ученик и свидетельствует о сем и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его».
Мне были непонятны эти слова, и я не уверен, что их понимают и ученые-библеисты (безотносительно к тому, что сами они утверждают). Конечно, именно здесь берет начало легенда, что Господь наш что-то совершил, чего никто, кроме Иоанна, не знал. Совершил что-то, о чем не поведал другим церквям — петристским и схожим с ними. Это деяние в конце концов станет известно людям и поведет человека к новому помыслу Божьему. Возможно, нынешний культ иоаннитов целиком и полностью зародился в текущем столетии. Но иоанниты трубят, что этот культ тайно существовал уже две тысячи лет.
Это утверждение почти неизбежно ассоциируется с миром потустороннего.
Гностицизм, меняя название, существовал издавна. И всегда считался еретическим течением. В своей первоначальной форме (вернее — формах) он представлял собой попытку растворить христианство в мешанине тайных восточных культов, неоплатонизме и колдовстве. Предание возводит его возникновение к Симеону-магу, упоминавшемуся в Восьмой главе Библии, и воспоминания о котором приводят ортодоксов в неподдельный ужас.
Современный иоаннизм обрел сомнительную честь, воскресив это древнее, от зари времен, религиозное течение, и заявляя, что оно не было ошибкой, а напротив, несло людям высшую истину. Собственно, они утверждают, что Симеон-маг был не извратителем Библии и религии, а пророком.
Насколько вероятно, что все это правда? Может быть, мир действительно стоит на пороге царства Любви? Не знаю. Откуда я могу знать? Но поразмыслив (причем петристская церковь сыграла не меньшую роль, чем мои эмоции), я решил, что учение иоаннитов — ложь. То, что иоаннизм приобрел такое широкое распространение, я просто отнес за счет столь свойственной для человека тяги к иррациональному.
Так же проста община правдоискателей, исполняющая свои ритуалы и предающаяся различным размышлениям там, где им ничто не помешает. Община притягивает пилигримов, которые нуждаются в крове, заботе и пище. В том же нуждаются священники, псаломщики и другие. Храму (это более точное название, чем «Кафедральный собор», но иоанниты настаивают на «соборе», чтобы подчеркнуть то, что они являются христианами) необходимы денежные поступления.
Как правило, поступают значительные пожертвования, и эти деньги оказываются в умелых руках. Зачастую вокруг первоначально уединенного храма вырастает целый город. Так возник и Силоам, куда я направлялся.
Просто. Банально. Почему у меня возбуждают беспокойство сведения, известные любому читателю ежедневной прессы? Может, я размышляю над этим просто чтобы не думать о Валерии? Нет. Чтобы как можно лучше разобраться в том, что бесконечно, туманно и запутано.
Что-то там еще, что-то там за этим кроется… Неужели мне это не кажется, неужели я начал понимать их? Но если и так, то что именно я начал понимать? Я подумал о нетерпимости иоаннитов. О бунтах и мятежах, вечно устраиваемых иоаннитами. Я вспомнил, как они откровенно признают, что адепты повелевают силами, о которых и вообразить трудно. Ведь это еще более разоблачает их!
Я вспомнил рассказы об отступниках, не продвинувшихся, против их ожиданий, до высших ступеней… Что же такое страшное случилось с ними? Не было ничего преступного, ничего противоречащего нормам морали. Ничего, что щекотало бы нервы. Просто было что-то безобразное, плачевное и что-то подобное ненависти.
Я думал о теологии гностиков. Вернее, о той ее части, что они не скрывали. Какая-то ужасная смесь апокалипсического откровения и логики.
Иоанниты извращенно отождествляли своего Демиурга с Богом Ветхого Завета.
Я подумал об Антихристе…
Но тут меня не хватило. Слишком мало, как я уже говорил, я знал о таких вещах. Пришлось остановиться на том, что думать об этом бесполезно. Ибо Всемогущий и сам справится с ним в любом случае, какое бы обличие он не принимал… Где-то далеко, чуть ли не на другом краю прерии, замерцали огни. Я был рад, что полет близится к концу, а что дальше случится — неважно. Хватит с меня размышлений.
Силоам — обычные улицы, обычные дворы и дома. Под Главной Аэролинией, возле границы города, написано:
«НАСЕЛЕНИЕ 5240 ЧЕЛОВЕК».
Другая вывеска возвещала, что члены клуба Львов встречаются в ресторане «Котел кобальта».
В городе имелось с пару маленьких предприятий, Муниципалитет, начальная и средняя школы, пожарная часть, порядком замусоренный парк, гостиница. И большее количество заправочных станций, чем необходимо.