— Докажите, — потребовал я.
— Попытаюсь. Я снова нарушаю все правила, если учесть, что на меня наложили эпитимью, а вы — неверующий. Однако, я могу попробовать воззвать к ангелу.
Мармидон застенчиво улыбнулся.
— Кто знает, если вы отречетесь от своих заблуждений, возможно, девочка будет возвращена немедленно. Обращение в истинную веру человека, обладающего вашими способностями и энергией — это было бы чудесно. Возможно, все, что случилось, соответствует цели Божьей.
Мне не очень-то понравилась идея с этим зовом. Если честно, у меня озноб пробежал по коже. Мармидон может сколько угодно думать, что явившееся к нему существо — небесного происхождения. Я же так не думаю. Но вступив на этот путь, я был готов встретиться лицом к лицу и с чем-то худшим, чем дьявол.
— Приступим.
Он открыл Библию на новой странице. Текст был мне незнаком. Преклонив колени, он начал песнопение. Пронзительная, скачущая то вверх, то вниз мелодия била по нервам.
По туннелю порывами пронесся ветер. Огни не угасли, но темнота сгустилась. Казалось, будто я умираю. И вдруг я оказался в пронизанной свистом тьме. Я был совершенно один. А вокруг — нескончаемая ночь.
Внезапно появилось памятное мне бесконечное отчаяние. Никогда прежде оно не было таким сильным — ни в предыдущие три раза, ни когда похитили Валерию, ни когда умерла моя мать.
Поскольку кончилась для меня всякая надежда, я постиг тщетность всего сущего. Любовь, радость, честь — значили меньше, чем горстка пепла… их никогда не было. И во всем пустом мироздании существовал только я — совершенно опустошенный я…
Где-то в неизмеримой дали вспыхнул свет. Он двинулся ко мне. Искра. Звезда. Солнце. Он двинулся ко мне. Я увидел громадное, напоминающее маску лицо. Заглянул в лишенные жизни глаза.
И УДАРАМИ ЗАЗВУЧАЛ ВО МНЕ МЕРНЫЙ ГОЛОС:
— Час настал. Несмотря на ифрита, саламандру, инкуба, вопреки действиям смертных, твоя жизнь не оборвалась, Стивен. Вопреки моей воле и моим замыслам. Я предвижу, что в этом цикле развития мира среди моих злейших врагов окажешься и ты. Предвижу опасность, которую ты будешь представлять для моего нового замысла. Я не желаю знать причины, по которой ты пытаешься уничтожить дело рук моих — бездумный ли призыв одного дурака или поспешное повиновение другому.
Но теперь ты имеешь возможность проникнуть в мою сокровенную твердыню. Страшись, Стивен.
Сам я не могу и коснуться тебя, но у меня есть могущественные слуги, и я пошлю их навстречу тебе. Более могущественные, чем те, с которыми ты сталкивался прежде. Если ты и дальше будешь идти против меня, значит ты пойдешь навстречу собственной гибели. Возвращайся домой. Покорно, как подобает сыну Адама, смирись со своей потерей. Породи других детей.
Перестань вмешиваться в дела, касающиеся всего человечества. Занимайся исключительно своими собственными делами. Тогда тебя ожидает довольство, здоровье и богатство.
И долго продлятся дни твои. Но все это — если ты заключишь со мной мир. Если же нет — ты погибнешь, и погибнут все, кто поддерживает и любит тебя. Страшись меня!
Видение, голос, тьма — исчезли. Мокрый от пота, воняющий потом, я тупо уставился на Мармидона. Мерцали свечи… Не знаю, как я устоял на ногах. Мармидон излучал довольство и потирал руки. Мне едва удалось понять его.
— Вот! Разве я не был прав? Вы удовлетворены? Разве он не великолепен? Будь я на вашем месте, я бы пал на колени, восхваляя Бога за милосердие.
— Ч-ч-что? — выдавил я.
— Ангел! Ангел!
Я взял себя в руки. Ощущение, будто я выбрался из мутного потока. И — пустота в сердце. Но разум по инерции продолжал работать. Повинуясь разуму, губы выговорили слова:
— Возможно, мы по-разному видели одно и то же существо. Что видели вы — увенчанную короной голову, сверкающие крылья?
Он чуть не пел:
— Ваша дочь в безопасности. Она будет возвращена вам, когда вы окончательно раскаетесь. И поскольку на нее пало благословение в ее смертной жизни, она будет причислена к лику Святых истинной церкви…