Джинни пожала плечами:
— Очень просто. Как вы знаете, Барни связался с доктором Акманом. Они назначили время, когда доктор должен был отменить прием больных. Потом Акман сходил в ветеринарную лабораторию и принес оттуда Свертальфа. Мой кот, когда нужно, умеет вести себя тихо, даже если лежит в чемодане. Мы уже убедились, что «хвоста» за доктором не было.
Свертальф самодовольно дернул хвостом.
— Тем временем в город вышла я, — продолжала Джинни. — У Барни сегодня распродажа. Самая легкая вещь на свете — это затеряться в толпе. И кто может заметить, если я чуточку подколдую? Изменив свою внешность, я встретилась с доктором Акманом и изменила внешность ему.
Свертальф задумчиво уставился на доктора.
— Потом мы пришли сюда. — Джинни слегка улыбнулась. — Барни точно знал время нашего прихода и понизил активность поля, чтобы наша маскировка не развеялась.
Джинни открыла сумочку (та походила на обычный конверт), вытащила косметичку и посмотрелась в зеркальце. Неяркая косметика, скромное платьице — в ней трудно было заподозрить ведьму высокого полета, если только не заметить, что все это нарочитое.
— Перейдем к делу, — сказал Барни. — Мы немедленно проинформировали собравшихся о том, что тебе удалось обнаружить, Стив. С чисто научной точки зрения, твое открытие (с учетом того, что мы выяснили) имеет чрезвычайно важное значение. Можно сказать, что наша совместная работа имеет революционное значение. — Он сделал паузу. — Но это значит, что мы вмешиваемся в политику.
— Или в религию, — вставил Янис Вензель.
— Сомневаюсь, — заметил пастор Карлслунд, — есть ли в этом случае между ними какое-то различие.
Пастор был высокого роста светловолосый мужчина с внешностью настоящего ученого.
— Если иоаннитская церковь действительно есть порождение дьявола… — Грисволд поморщился. — Мне очень бы не хотелось верить в это. Я не согласен с ее догматами, но утверждение, что это вероучение не просто ошибочно, но создано Злом, означало бы зайти слишком далеко. Вы уверены, мистер Матучек, что вы действительно встретились с Врагом?
— Во всяком случае, с одним из его наиболее высокопоставленных приближенных, — кивнул я, — или, если предпочитаете, с одним из наиболее низкопоставленных. То, что я увидел и пережил, теперь полностью укладывается в целостную картину.
— Э-э… полагаю, вы испытывали тогда значительной силы стрессы. Галлюцинации могут быть очень реальными… если ожидаешь что-то увидеть.
— Если иоанниты действуют в рамках закона, — оборвала моя жена, — то почему они затаились? Личность Стива ими установлена. У них было достаточно времени, чтобы связаться с ним или подать властям жалобу. Но будто ничего не случилось. Служащий Барни, посланный, забирать метлу, взял ее там, где она была оставлена, и никто не задавал ему никаких вопросов. Утверждаю, что они не могут пойти на риск судебного разбирательства…
— Может быть, они пытаются вступить в контакт с потусторонними силами, чтобы вернуть вашу дочь? — без убеждения произнес Харди.
Адмирал Чарльз фыркнул:
— Как же! Не сомневаюсь, что Врагу уже хочется, чтобы ничего из случившегося вообще не было. Но как это сделать? Вы говорите, мистер Матучек, что можно вернуть вашу дочь, сведя к нулю время ее пребывания в аду? Это поразительно. Но как бы то ни было, не могу представить, что можно изменить прошлое. Время, прожитое без нее, уже прошло…
— Если мы будем вести себя тихо, это может помочь ее освобождению, — сказал Харди. — Молчание будет расценено как выкуп.
— Какой человек согласится вступить в такого рода сделку? — возразил адмирал.
— В любом случае, никакие соглашения с Нижним миром невозможны, — констатировал Карлслунд. — Соглашение подразумевает согласие и намерение поддерживать достигнутую договоренность. Будучи сам нечестным, дьявол не способен поверить, что человек не попытается, в свою очередь, обмануть его.
— Да, — согласился Чарльз, — освободив Валерию, он ничего не выиграет, зато теряет ценного заложника.
— Он уже добивался успеха, разобщив силы добра, — с горечью проговорил Акман. — У меня создается впечатление, что наша встреча — на самом деле заговор и акт неповиновения правительству. Умно ли мы поступаем?
— Как я понимаю, вы считаете, что нам нужно открыться Дяде Сэму и решение полностью передоверить ему? — Моя усмешка была рождена болью.
— Сравните, какие возможности у нас и у властей, — настаивал Акман. — Правильно ли мы поступаем, скрывая собранные нами сведения? От них зависят благо и жизнь всего общества.