Но почему ему просто не всадили нож в спину? Это было бы проще всего. Может быть, нападение пустого рыцаря и было такой попыткой? Когда дело не выгорело, Альфрик изменил тактику. Кстати, откуда вообще герцогу о нем известно? От Матери Герды, конечно. Демон, которого она вызвала, должен был рассказать ей о Хольгере нечто такое, после чего ведьма решила немедленно послать его к своим могучим друзьям в Фейери. С помощью магии она предупредила Альфрика. Но что именно мог рассказать ей демон? И еще: как теперь, когда коварство герцога не принесло плодов, а прямое нападение сорвалось, Срединный Мир попытается расправиться с ним?
Так или иначе, но возвращение домой пока откладывается. Правда, в этом мире есть не только черная, но и белая магия. Может быть, удастся договориться с кем-нибудь из белых волшебников?..
Из тумана грянул хохот — хриплый и оглушительный. Хольгер вздрогнул. Хуги закрыл уши ладонями. Захлопали огромные крылья. Кто это? Сквозь серую муть ничего не видно.
— Это, пожалуй, впереди, — прошептал Хольгер. — Повернем?
— Нет, — Алианора побледнела, но ее голос звучал твердо. — Это уловка: нас хотят сбить с дороги. Сейчас опаснее всего заблудиться.
— Ладно, — буркнул Хольгер. — Я поеду впереди.
Он пришпорил коня и обогнал единорога. Туман шипел, чавкал, стонал, хохотал и выл, серые тени бросались врассыпную из-под копыт, из серых клубов высовывались и кривлялись жуткие рожи. Хольгер твердо скакал впереди. Хуги, закрыв глаза и зажав уши, повторял, как заклинание:
— Я был обычным лесовиком… Я был примерным лесовиком. Я был обычным лесовиком…
Казалось, прошла вечность, прежде чем туман стал редеть. Папиллон и единорог почуяли солнце, пустились галопом и вырвались с радостным ржанием на солнечный свет. Страна полумрака осталась позади.
Близился вечер. Длинные тени от скал и высоких сосен легли на холмы, поросшие колючим кустарником. Свежий ветерок трепал конскую гриву. Неподалеку шумел водопад. Обычный прекрасный мир.
— После захода солнца фарисеи могут напасть опять, — сказала Алианора. — Но здесь их чары будут слабее, чем в Фейери.
Ее голос срывался от усталости. Хольгер чувствовал, что тоже вымотан до предела.
Не останавливаясь, они пустились дальше, чтобы до заката солнца отъехать как можно дальше от границы Фейери. Потом разбили лагерь между сосен, на склоне холма. Хольгер срубил мечом две прямые ветки, сделал из них крест и воткнул в землю возле костра. Карлик принял свои, варварские, меры предосторожности: выложил вокруг лагеря круг из камней и железных предметов, бормоча при этом какие-то заклинания.
— Теперь попробуем, — сказала Алианора, — продержаться ночь. — Она улыбнулась. — Я еще не успела сказать тебе, рыцарь, как прекрасен был твой бой с фарисеями. Ты был могуч и красив.
— Хм… м-да… благодарю, — промямлил Хольгер. Он ничего не имел против комплиментов из уст очаровательной девушки, но… Чтобы скрыть смущение, он уселся и стал вертеть в руках трофейный стилет. Костяная ручка была снабжена большим, пожалуй, чересчур большим эфесом. Металл самого клинка был похож на магний. Но магний слишком мягок для клинка и к тому же легко воспламеняется. Почему Альфрик выбрал себе такой стилет?
Из тех скудных запасов, которые оставались у них, Алианора приготовила немудреный ужин.
Опустилась ночь. Хольгер, которому выпало дежурить в третью смену, растянулся на мягкой подстилке из трав. От костра шел жар и лился мерцающий свет. Он мог позволить себе немного расслабиться. И хотя он запретил себе спать, веки сомкнулись сами собой.
Он проснулся и рывком сел. Алианора держала его за руку и, глядя в темноту, испуганно шептала:
— Ты слышишь? Слышишь? Там кто-то есть!
Он схватил меч и вскочил на ноги. Вокруг лагеря блуждали огоньки — множество чьих-то глаз. Над самым ухом раздался вой. Он вслепую махнул мечом. Ответом был мерзкий хохот.
— Во имя Отца и Сына… — воскликнул он, и был снова осмеян. Эти гости, кажется, обладали иммунитетом к молитве. Его глаза привыкли к темноте, и он различил блуждающие по границе лагеря тени. Таких мерзких чудовищ он никогда не видел.