— Рой Петрович я. Инспектор ваш районный, — Рой попытался протиснуться между Сциллой и Харибдой, выбрав донельзя нейтральные интонации. — Прикомандирован из центра для общей проверки. Это хорошо, что вы уже не спите, я вот сейчас вещички распакую, душ с дороги приму, и к вам обращусь. Начать хочу с магазинов, — помня о насущной потребности первым делом определиться со временем, уточнил он. — Вы в каком номере проживаете?
— А я не в номере, я в квартире, — погребенная под грузом информации, Марь Филипповна, чье лицо живописно менялось от каждого выданного Роем факта, попробовала попятиться, но лишь снова начала выскальзывать из шлепанцев.
Точно. В домах располагаются квартиры. Номера — в постоялых дворах, именуемых здесь гостиницами.
— Ну да, — позволил себе Рой холодную улыбку, — какой номер вашей квартиры, в которой вы проживаете? Кстати, одна или с членами семьи?
— Одна, — с придыханием выдала Марь Филипповна, да так, что Рой сразу понял: несет прямиком к Сцилле. — В двадцать второй я проживаю, одна–одинешенька. А вы, значит, в тридцать третью, да? Ох, ну что же я стою, пойдемте, покажу, только я почти неглижом, вы уж простите, — пухленькая ручка дернулась поправить имеющиеся ввиду кудряшки, но уперлась во вполне реальную пластмассу.
На лице Марь Филипповны в полной мере отразился очередной боевой конфликт: с одной стороны, она не причесана, зато полураздета; с другой — она полураздета, но не причесана. И даже — о, ужас! — не накрашена. Пойти бы сейчас, привести себя в порядок, так инспектор же без нее тогда в своей квартире скроется! И вещички сам разбирать начнет, без женского пригляда и возможности поделиться потом со всей округой содержимым невнятного чемоданчика, который тот чуть ли не к груди прижимает.
— Удивительная наблюдательность, — польстил Рой, не забыв, однако, добавить в интонации щепотку снисхождения. Мол, оценил я ваши навыки и таланты, оценил. — А как догадались, что именно в тридцать третью?
— Так просто же все, — игриво повела плечиком Марь Филипповна. От движения халатик натянулся и безнадежно затрещал всеми пуговицами. — Я женщина хоть и хозяйственная, но ответственная и одинокая, все свободное время общественной деятельности отдаю. Наших жильцов знаю досконально, и не только в своем подъезде, но и в доме, и еще успеваю по округе помогать. Вы обращайтесь, товарищ инспектор, обращайтесь, я вас и по магазинам проведу, и про всех расскажу. Вот про Кольку, алкаша нашего, он недавно по пьяни мопед у Саньки свистнул, а потом бросил у пруда, и в глухую несознанку ушел. Мы с Катериной все участковому Мормышкину доложили, специально к нему ходили, а он говорит, что заявления не было. А как не было? Конечно, было — Санька при всех заявил, что это Колька мопед угнал…
— Я вас понял, — веско сказал Рой, улучив момент, когда в необъятной груди Марь Филипповны, наконец, закончился кислород. — Разберемся.
— А? — Марь Филипповна запнулась и моргнула. — Ага. Так вот, свободных квартир в нашем доме нет, все заняты, кроме одной — тридцать третьей, ведомственной. Так и догадалась. А вот Мормышкин этот, хочу сказать, хоть и заслуженный там какой–то, но не на все сигналы реагирует должным образом…
— И с Мормышкиным разберемся, — от души посочувствовав неведомому заслуженному участковому, пообещал Рой. — Вижу, работы нам с вами, Марь Филипповна, предстоит непочатый край. Так что я сейчас в свою тридцать третью, ведомственную, а потом сразу к вам, в двадцать вторую. Правильно запомнил? — строго уточнил он, руля поближе к Харибде, подальше от Сциллы, пока госпожа За–захарова снова не выпала из делового модуса.
— Абсолютно правильно, — закивала та. И уверенным курсом повела обратно: — Вы обживайтесь, не торопитесь, я вам сейчас еще за молочком сбегаю, только в порядок себя приведу.
— Не нужно мне никакого молочка, — ужаснулся Рой. — Я сам куплю, когда магазин инспектировать пойду.
Не хватало еще, чтобы помощница местного управдома его личной горничной заделалась.
— Фу, да как вы только подумать такое могли! — всерьез оскорбилась Марь Филипповна. — Чтобы я дорогому районному инспектору, да еще из самого центра, магазинное молоко предлагала?! Только свое! Парное, теплое! Из–под Зинкиной коровы!