Между прочим, вокруг этого самого инспектора фактически обвившуюся.
— Никакая я не образина, — вяло возразил Ерик, все еще сонный и потому на редкость мирный.
— Конечно, нет, — ничуть не покривил душой Рой.
Приоткрыл один глаз и успел уловить, что нынче ночью напарник предпочел принять служебный облик — тот самый, в котором обычно показывался своим, вроде сотрудников, соратников и прочих посвященных.
Кто–нибудь, кстати, вполне мог бы счесть, что это и есть его обычный вид; кто–нибудь совсем не ведающий, что химера–оборотень так называемым обычным видом вообще не обладает. Ну нет у таких существ стандартной внешности — природой не предусмотрена. Какая больше подходит для сложившейся ситуации, такую и принял.
— Рой Петрович, вы точно спите? — снова донесся из коридора шепчущий позывной.
Самым подходящим откликом в данной ситуации Рою казалось что–то вроде «сгинь, нечистая», уж лучше бы кошмар с шефом продолжился — в нем, по крайней мере, вопрос решался простым выдергиванием штепселя из розетки. Сейчас же — Рой точно знал — стоит только подать голос, и дальше спать ему точно не дадут.
— Все еще думаешь, что это был кошмар? — ехидно поинтересовался Ерик.
Сонливость тут же испарилась. Не полностью, конечно, но не меньше, чем наполовину.
— Рой Петрович, я вхожу, — объявила Марь Филипповна. Все тем же гулким шепотом, но уже в пределах комнаты.
— М–м–м, — простонал Рой, делая вид, что в ближайшие года два или три вставать точно не собирается. — Я же его послал! Шефа, в смысле! — в ужасе вспомнил он подробности ночного вызова.
— Да он не обиделся, — мысленно пожал плечами Ерик. — Ты ведь ему, считай, отрапортовал об успешном завершении дела.
Ну да, помнилось Рою такое. Только вот субординацию пока еще никто не отменял.
— Ага, теперь он меня приставит к награде за победу, а потом велит прилюдно расстрелять, чтобы другим неповадно было, — мрачно предположил Рой, аккуратно пошевелившись и заодно надежнее натянув на напарника одеяло.
— Да вы спите, спите, — уже в полный голос забормотала Марь Филипповна, строевым шагом обходя комнату. Видимо, подсчитывала убытки. — Я тут пока тихонечко приберусь… — скрежет отодвигаемых от стола стульев и табуреток отчетливо дал понять, что означает для некоторой части населения слово «тихонечко». — У вас, у молодых, сон крепкий, — инстинктивно повысила она голос, видимо, чтобы совсем уж доступно пояснить предположительно спящему инспектору свои действия, — особенно, после всяких праздников и хорошо накушавшись.
Ерик заржал и напомнил, что времена сейчас не те, чтобы прилюдно расстреливать ценных сотрудников. Особенно тех, кто на работе себя ну нисколечко не жалеет.
— Спасибо за сочувствие, — саркастически поблагодарил Рой, из последних сил делая вид, что не проснулся. От усилий вчерашний самогон — те остатки, которые еще не успели полностью усвоиться и расщепится — плеснулся где–то в районе виска. Там немедленно заломило — глухо, словно примериваясь для большего. — Что там у нас с главными подозреваемыми? — подтолкнул Рой Ерика.
— В отличие от тебя, с ними пока все отлично, — съехидничал тот. — Завхоз встал давно, и даже похмельем не мается, — легкая зависть в интонациях напарника полностью отражала внутренние ощущения Роя. — Физрук еще спит, но за его состояние здоровья я бы ручаться не рискнул. Как и за твое, между прочим, — почти не намекнул он.
Рой невольно поежился под своим одеялом.
— Ай, молодцы какие! — на грани с ультразвуком восхитилась Марь Филипповна. — Ну умнички ведь! Все, почти все скушали! — ликующая похвала ввинтилась в череп не хуже автоматического бура. — Порадовали меня, не зря я старалась, салатики крошила, винегретики. Селедочку, правда, смотрю, не доели, и капустки немного осталось с грибочками. А огурчики–то, огурчики вот вы правильно немножко оставили, вместе с рассольчиком, после праздничка первое дело. Они у меня с укропчиком готовились, с чесночком, я вот вам сейчас рассольчику–то отолью, а остальное в холодильничек поставлю, чтобы если холодненького захочется, завсегда можно было еще отведать.
— С Верой Дмитриевной все в порядке? — продолжил подсчеты вовлеченных Рой.
— Встала, как новенькая, накормила дочку завтраком и отвела на озеро, — ухмыльнулся Ерик. — К ней уже Марь Филипповна твоя забегала, так что сама Верочка вместо завтрака ела таблетки нескольких видов, приправленные активированным углем, а запивала желудочно–кишечными отварами.
— Что, серьезно? — чувствуя нечто похожее на неловкость, спросил Рой.