Как–то подозрительно красиво все сложилось. Интересно только, кому же на самом деле предназначена вся эта красота?
ГЛАВА 24. Лучшая маскировка — отсутствие маскировки
— А может, ты просто панику на ровном месте разводишь, — устав следить за умствованиями, предложил Ерик свою версию. — И с обеими дамами все в порядке.
— Может и так, — мысленно вздохнул Рой. — Только тогда мы должны допустить, что между Верой Дмитриевной и ее дочкой Адочкой в результате экстренной встряски образовалась телепатическая связь.
— С чего ты взял? — удивился Ерик.
— С того, — нехотя буркнул Рой. — Камешек помнишь, который гнет, который орудие пролетариата? Мы им еще гвоздик в табуретку заколачивали, — подсказал он.
— Примерно, — неопределенно подтвердил Ерик.
— Ну да, ты в это время с завхозовским ботинком обнимался, — Рой очень постарался сдержать ухмылку.
— Да все уже, вспомнил. А ты мог бы и без подробностей обойтись, — сварливо заметил Ерик.
— Так вот, — приняв замечание к сведению, Рой перестал заострять внимание на деталях, — Марь Филипповна сегодня с утра самолично подтвердила, что Ада в кухню вообще не заходила.
— Ну и что? — хмыкнул Ерик.
— А то, что про камень нам именно девочка подсказала, хотя туда только Вера Дмитриевна заглядывала, когда редиску свою сахарную принесла.
Ерик вознамерился что–то возразить, но запнулся и замолчал.
— Может, Марь Филипповна сама ей как–нибудь об этом сказала? — наконец, предположил он. — Ну там, поиграть камешком пока взрослые разговаривают.
— Нет, — решительно отверг предположение Рой. — Марь Филипповна очень обрадовалась, когда девчонка про камень вспомнила. Мол, засунула его куда–то, и забыла, а теперь нашла.
— Хорошо засунула, — заметил Ерик. — Аж в чужую квартиру.
— Ага, — хмыкнул Рой. — Заезжих проверяющих убеждать, если что–нибудь не то в отчете написать вздумают. Ладно. Ты мне лучше вот что скажи, от кого из девушек у тебя более странное впечатление сложилось?
— Кроме полного отсутствия магического фона? — уточнил Ерик. — Я бы на Веру Дмитриевну поставил, очень уж у нее в голове все гладко, и внушению поддается на раз–два.
Действительно, не самый умный вопрос, учитывая, что даже мыслеобраз, вызванный Верой Дмитриевной, у напарника выглядел, как сухостой.
— А неплохую они маскировку себе за год отрастили, — заметил Рой. — Раз уж даже ты до сих пор ничего не заподозрил.
Ерик изобразил мысленный аналог пожатия плечами. За минувшие века работы в сцепке они повидали слишком много, чтобы с уверенностью утверждать, что отличить обычного человека от сверхъестественной особи можно простым проникновением в сознание. Иногда и тщательной экспертизы недостаточно.
— Ф-фу, жарища, — пробормотал между тем Николай. — Печет–то как, а? — с некоторой непонятной гордостью заметил он.
— Наверное, дождь опять пойдет, — откликнулся Рой.
У него самого рубашка уже местами прилипла к спине, заодно стало ясно, зачем понадобилась тряпка, прикрывающая сиденья. Восседать по такой погоде на голом кожзаменителе — себя очень сильно не любить.
— Вряд ли, — возразил Николай. — Видишь, небо какое ясное? У нас под дождь на горизонте марево обычно собирается, а сейчас нет.
Рой пожал плечами:
— Значит, ночь будет ясная, — вздохнул он. И мечтательно добавил: — Хорошо бы звездопад посмотреть. Давно любоваться не приходилось.
Настала очередь Николая пожимать плечами:
— Может и увидишь. Я вот как–то раз спутник наблюдал, — оживился он. — Тоже на звезды смотрел, гляжу, одна вроде как движется. Присмотрелся — и точно! Летит себе… Медленно, правда, очень.
К петляющей дороге давно уже начали сползаться окрестные деревушки. То тут, то там мелькали небольшие скопления одноэтажных деревянных домов, обнесенных заборами. К ним прилагались неровные четырехугольники огородов, и непременные скопления низкорослых раскидистых яблонь. Насколько Рой видел, урожай давно поспел, и теперь ветви пригибал ароматный груз, запах которого мерещился даже в прожаренной солнцем кабине.
— Скоро приедем, — поделился Николай. — Если хочешь, у меня там квас, — напомнил он. И хмыкнул: — Уже, наверное, кипяченый.
— А ты там еще не вкрутую? — забеспокоился Рой, мысленно потянувшись к Ерику.
— Не-а, мне хорошо, — дремотно выдал напарник.
Деревни все близились, близились, и наконец, сползлись в родного брата выделенного Рою участка — с такими же оштукатуренными одноэтажными магазинами и кирпично–деревянным частным сектором. И даже общей гордости — пятиэтажного строения — здесь в поле зрения не наблюдалось.