Глава 30
Пистолет с навинченным глушителем не помещался в кобуру, и Шульга засунул его за пояс. Раскрыл дверь пошире, прислушался, в считанные секунды за ноги втянул тело в квартиру. Пуля вошла в затылок, на бетонном полу четко просматривалось размазанное пятно крови. Охранник с разбитым затылком забрызгал кровью бетон, а голова оставила темную полосу.
Метнулся на кухню, схватил два полотенца. Одно сунул под кран и как мог, затер кровь на площадке, вторым вытер насухо. Грубо, конечно, но при первичном осмотре, скорее всего, пропустят, что даст форы минут в десять, пока тело не обнаружат. Но это уже неважно, сейчас главное — фактор времени.
Через дорогу бежало двое, дверь штурмовал один. Значит второй остался на улице и контролирует все подъезды. Шульга выскочил на балкон. Окна квартиры выходили во двор, и сверху отлично просматривался телохранитель, занявший правильную позицию. Незаметно из подъезда не выскочить.
Вломиться в квартиру на первом этаже и уйти через окно? Но это не решает проблему ухода Дайми, наблюдатель ее заметит и, скорее всего, обстреляет. В критической ситуации скорость принятия решений важнее фактора оптимальности. Много ли будет свидетелей? Похоже, нет. То, что происходит под домом можно разглядеть только высунувшись из окна или стоя, как он, на балконе. Большинство окон соседнего дома закрывают кроны деревьев. В поле зрения ни души. Короче, рискнем…
Шульга успокоил дыхание, прицелился и всадил две пули охраннику точно в небольшую проплешину. Сразу же кинулся вниз, вылетел из подъезда и скинул труп на лесенку, ведущую в технический подвал. Найдут, конечно, но это уже потом.
Свинтил глушитель, вернул пистолет в кобуру, снял с трупа рацию. Оправив камуфляжную полевку — российский пиксель с шевроном знаменитого отдельного батальона, спокойно зашагал вглубь двора.
Глава 31
Камера за окном еще некоторое время давала картинку, и Городецкий, не отрывая взгляда от экрана, наблюдал за происходящим. Охранник дернулся от ворот, упал. Почти одновременно двое выскочили из Мерса. Не успели — застывший посреди двора российский генерал обернулся и хлопнулся на асфальт. К телу подскочили охранники.
Городецкий затаил дыхание. Даже если цель просто ранена, это уже ошеломительный успех всего дела. Но лучше, конечно, если бы наглухо.
Нет, все нормально, Дайми четко сработала. Охранник приложил руку к шее лежащего, мотнул головой, огляделся и ринулся со двора. Засек, значит, позицию. Ну так ему же хуже. Шульга отход планировал и готовил тщательнее, чем само нападение, так что у нападающих есть лишь два варианта, и оба летальные. Если Велецкий и Бродович не успели покинуть дом, то рьяных телохранителей ждет по пуле. Если же гнездышко уже пусто, то не уберегшие генерала бойцы погибнут от термобарических зарядов, которые установлены для зачистки объекта. Но это уже как говорится оффлайн…
Охранники исчезли из кадра, но тут же появился новый персонаж. С крыльца сбежал миловидный паренек в китайском "драконьем" халате с развевающимися полами и смешных шлепках. Любовник, а скорее тайный муж Субботина (или жена, хрен его знает, как правильно называть гомосексуальные пары) подлетел к распростертому телу и упал на него, сотрясаясь в рыданиях. Чем закончилась эта до одури политкорректная голливудская сцена, Городецкий не увидел — в комнате сработал термобар, и передача пропала.
Городецкий, понемногу напитываясь ощущением ошеломительного успеха и просчитывая последствия, о которых, получив от президента добро, старался не думать из суеверия, открыл ноутбук, скачал с сервера видео и через тройную защиту с мощным шифрованием залил его напрямую в комп, находящийся в кабинете у президента.
И только после этого осушил полный бокал коньяку.
Глава 32
Углубившись в массив, Шульга пошел спокойно, с ленцой. Демонстрация закончилась, народ сдал транспаранты и тянулся из центра, чтобы сесть, наконец, за столы и достойно отпраздновать день победы. Встречных становилось все больше, на ополченца обращали внимание. Старики пялились с восхищением. Девушки, исходя из личного опыта, — кто с опаской, кто с интересом. Среднее же поколение по большей части морозилось. Вот и ладно, все равно не лицо запомнят, а детали одежды. Наверное, так же, подумал Шульга, было в Москве в каком-нибудь тридцать седьмом году. С дедом бы об этом поговорить…