Таможенники наскоро досмотрели типовых пассажиров, потерзали мужика, затребовав у него телефон и долго пробивая по базе паспорт, после чего сосредоточили внимание на Дайми и толстушке.
— Пошли! — сказал один из таможенников, махнув в сторону здания их паспортами.
Пассажиры — мужчины радостно потянулись на перекур, женщины так же безропотно стали загружаться в машину.
В здании таможни их ждало еще двое. Слега поддатые конвоиры раздевали девушек сальными глазами мелких хозяев жизни.
— Цель визита в ДНР? — спросил один.
— Героев поздравить… — бесцветным голосом ответила Дайми.
— Героев говоришь? — ухмыльнулся таможенник. — Ну так нас и поздравь с Днем Победы!
Толстушка обреченно вздохнула.
Дайми молчала. Меньше всего в ее планы сейчас входило ублажать этих тварей, с которыми бы даже без оружия расправилась бы за тридцать секунд. Но нельзя было не то что отбиваться — просто возмутиться. Для любой проститутки секс с «представителем власти» — разменная монета, лучший вариант рассчитаться, чем попадалово на честно заработанное бабло. Начнешь съезжать — мигом вызовешь подозрения…
— Шо, прямо здесь? — деловито поинтересовалась толстушка.
— О, я вижу, ты патриотка молодой республики, — ухмыльнулся старший. — Та не, пошли к нам в вагончик. Но сначала — она! — И ткнул пальцем в Дайми.
Стало быть, по двое на каждую, прикинула Дайми. Обычные мужики, вряд ли привычные к групповухе, будут «по очереди». Сцепить зубы и потерпеть? Нет, однозначно не вариант…
Для подготовленной девушки существует несколько эффективных способов избежать изнасилования или принудительного секса. Причем каноничное «расслабиться и получить удовольствие» в них не входит.
Они вышли из здания таможни с тыльного выхода — один «кавалер» впереди, другой, сопящий в предвкушении, сзади, и двинулись в сторону строительного вагончика, где, судя по всему, обитала дежурная смена. Эстеты, блин, кровати им подавай. Только вот ушки без зеркала вам, а не Дайми…
Она сосредоточилась, представила, что сыплет в рот пригоршню жирных, копошащихся колорадских жуков и пытается их сглотнуть. После чего смачно, всей выпитой водой и съеденным час назад гамбургером, сблевала на траву рядом с ногами идущего впереди.
Тут главное правильно рассчитать — чтобы не на пол, и не на форму. Испачкаешь уродов — заставят чистить и убирать, без нее маршрутку отправят. После чего придется договариваться с попуткой, а это может вызвать подозрение на въезде в ЛНР.
— Ах ты ссука! — заорал задний и, не дав выпрямиться, отвесил ей полновесный пендаль под зад.
Дайми сделала вид, что еле удержалась на ногах, испуганно залепетала…
— Мальчики! Да шо вы, мальчики… то просто в бригаде самогонка была с карбидом… а так я нормалек, если шо, как хотите могу…
— Вали в автобус, вонючка! Все настроение обломала! — пожаловался задний переднему.
— Та не страшно, — ответил тот. — До комендантского есть еще время, а под конец дня блядво домой косяком повалит… — И в сторону Дайми: — Ты что, не въехала? Пошла нах! — И сунул ей паспорт.
Дайми, держась за живот, обогнула таможню. Вытащила из сумочки влажные салфетки, как могла, привела себя в порядок.
Вернулась в маршрутку, заняла место под безразличные взгляды попутчиков. Один лишь поддатый мужик, оказавшийся, судя по беседе с таможенниками, «ветераном Сомали, который с самим Моторолой начинал», понимающе ухмылялся через проход.
Толстушка, помятая, но не растерявшая природного оптимизма, пришла минут через двадцать. Ага, мальчики-то оказались скорострелами… Поддернула на ходу молнию джинсов, уселась на свое место и, под брезгливым взглядом страшной как смерть соседки, смотрясь в экран старенького айфона, как в зеркало, начала поправлять макияж.
Маршрутка вырулила с площадки и двинула на Луганск.
Глава 42
Звонок от дежурного помощника президента застал Городецкого в офисе. Хорошо было, конечно, на катере, но помимо операции, идущей в Донецке, у него много текущих дел.
Пока возвращался, просматривал новостную ленту. Как открытую, так и закрытую, специальную. Информация про разорванного игиловской миной на клочки генерала не могла не порадовать. В Кремле, что бы они там о себе ни думали, не умеют правильно реагировать на неожиданные удары, особенно такие, которые могут "подорвать их престиж". Решили, значит, Субботина не светить, испугались, что всплывут подробности про его сексуальную ориентацию.