Впрочем, дело не в скорости. А в том, ради чего человек занимается этим. Опять же, мотив.
Одно дело спорт и победа. Но Алекс катался сугубо для собственного удовольствия и на соревнованиях заявлялся редко. Несомненно он был адреналинщиком. И наша Большая Охота, мне кажется, манила его именно возможностью сделать небывалый для него раньше впрыск. Ну что же… Сегодня он сполна получит в кровь этот гормон.
Вскоре мы были готовы. Сердце у меня колотилось, как водомет на малых оборотах, а по мышцам пробегала едва заметная дрожь избыточного тонуса.
Я понимал, что сегодня мы просто обязаны победить. Не умереть или победить, а именно победить. Потому что от этой победы, как ни странно оно звучит, зависела не только наша судьба.
Мне нужно было доказать этим проклятым бюрократам, что человечество имеет право на океан. И что оно получит его, если открестится от предрассудков и наберется смелости предпринять хоть какие-то усилия.
Но человечество слишком инертно, чтобы делать что-то сразу и очертя голову. Оно осторожно. И всегда идет по следам одиночек. Безумцев, как оно их называет. В общем, чтобы вернуть человечество в океан, мне надо сегодня сунуться туда самому. Иначе не выйдет. Никакими уговорами. Никакими доводами и никакой логикой. Я это понял за три года. Все. Время вышло.
Со стороны леса раздался звук турбин гусеничного вездехода, с деревьев взмыли в штормовое небо спрятавшиеся от непогоды птицы. Через пару минут на раздолбанной бетонке, которая вела когда-то к океану, показался новенький турбо-трак с эмблемой муниципалитета на лобовом обтекателе. Стекла были дымчатыми, сидящих внутри разглядеть было решительно невозможно. Мы с Алексом замерли.
Но, ощутив неловкость подобной позы, не сговариваясь начали бесполезную возню с ящиками. Просто чтобы не стоять столбами и не пялиться на подъезжающий вездеход.
Взревев напоследок турбинами, машина припарковалась у нашего антиграва. Пассажирская дверь уползла вверх, и из кабины по плечи высунулся муниципальный инспектор.
Более скучающего и равнодушного ко всему лица я в жизни не видел. Создавалось полное ощущение, что беднягу разбудили рано утром, причем с доброго бодуна, да еще оторвали от секса с любимой женщиной. И я сразу понял — конец. Представления не будет, потому что смотреть на него некому. Точнее зритель, для которого оно было предназначено, не очень заинтересован в просмотре.
Инспектору было около сорока. Может больше, но выглядел он весьма недурно благодаря усилиям парикмахеров, как я понял, массажистов и фитнесс-тренеров.
Вопреки последней моде был он подстрижен коротко, а цвет лица выдавал то ли завсегдатая солярия, то ли человека, много времени проводящего под открытым небом. Во втором я правда сильно сомневался. Натуральная кабинетная крыса. А может на цвет кожи повлияло наличие крови коренных жителей Суматры.
Я его возненавидел с первого взгляда, а вместе с ним возненавидел дополнительно весь бюрократический аппарат, к которому и раньше относился без капли почтения.
— Не слишком ли близко вы расположились от океана? — спросил инспектор.
Это была хоть какая-то эмоция. Боится, тварь. Потому и не полетел, что боится.
— У нас достаточно опыта прибрежной работы, чтобы верно рассчитать безопасное расстояние, — хмуро ответил я.
— Понятно, — ответил муниципал и представился: — Урман Синх. Мне поручили отреагировать на присланное в мэрию заявление. Кто из вас его автор? Вы? — он глянул на меня.
Опытный. Хотя что удивительного? Должность обязывает разбираться в людях. Я кивнул.
— Замечательно. Писать не устали?
— Нет, — ответил я жестко, но без тени хамства.
Нам нельзя было с ним ссориться. Нам вообще ни с кем нельзя было ссориться. Нам надо было научиться тому, чего никто из нас не умел — целовать в задницу тех, от кого может зависеть успех задуманного мной предприятия. Лично для меня это всегда оказывалось более сложной задачей, чем погружение на триста метров в океан, кишащий биотехнологическими чудовищами.
— Это хорошо, что не устали, — так же спокойно продолжил Урман. — Потому что после сегодняшней эээ…
— Операции, — помог ему Алекс.
— Да. После сегодняшней операции вам необходимо будет предоставить очень подробный отчет. Я буду писать свой.